— Все!
Я не выдержал и полез целоваться, она меня отпихивала, и бормотала…
— Ну, Макс… Ну подожди немного, пусть хоть запах выветрится!
Через пару часов такую же процедуру пришлось проделать и мне. Катя не таращилась на процесс, как я, но все же иногда посматривала с любопытством. Когда я споласкивал руки, Катя сказала…
— А водичка скоро кончится! Тогда можно будет писать в бутылку!
Вечером мы доели все, что у нас было и легли спать. Из-за скорого освобождения спалось не очень, мы проснулись часов в пять, я пожертвовал Катюшке оставшуюся воду и с восхищением наблюдал, как она при помощи салфеток и этого остатка приводит себя в порядок. Но самое чудное зрелище было впереди… когда вся вода кончилась, Катя сняла трусики, присела, широко раскинула колени, одной рукой раздвинула губки своей киски, другой приставила к ней горлышко бутылки и стала аккуратно писать в нее. Взглянув на меня, улыбнулась…
— Макс, закрой рот, слюна течет!
Промокнула себя салфеткой, бросила ее в наш импровизированный туалет и протянула мне бутылку…
— Хочешь пописать?
Я взял теплую бутылку и с удовольствием опорожнил в нее свой мочевой пузырь. Бутылку плотно закрыл и положил ее в тот же пакет. Мы сложили все вещи, тщательно осмотрели пол лифта — нигде не было ни соринки, ни бумажки, ни каких-либо других следов нашего пребывания здесь.
Мы стояли обнявшись и потихонечку целовались, когда далеко снизу послушался голос какого-то мужика, видимо, из обслуживающего персонала здания…
— Костя, правый лифт не вызывается! Проверь тот пускатель, наверное, опять залип!
Я бросился к двери и уже хотел колотить в нее руками и ногами, но Катя меня остановила…
— Ч-ш-ш! Тихо! Не нужно! Ведем себя, как ни в чем не бывало!
Мы взяли все свои вещи в руки. Через некоторое время в лифте опять что-то изменилось, как будто в него вернулась какая-то жизнь. Я с волнением нажал кнопку первого этажа,лифт спокойно тронулся с места и поехал вниз. Оказывается, огромное счастье можно испытать, когда перед тобой открывается дверь лифта!
Перед входом стоял какой-то мужик, у которого при виде нас со стуком отпала челюсть. Мы с Катей спокойно прошли мимо него, как будто в разгар рабочего дня. Когда мы отошли от него уже метров на десять, он сумел проговорить…
— Ребята, вы откуда?…
— С одиннадцатого этажа! — ответил я своим самым удивленным голосом.
По-моему он стоял в той же позе еще минут пять. На проходной вахтеры не обратили на нас никакого внимания, там, видимо, была пересменка и они активно обсуждали какие-то свои события. Мы вышли на улицу. Было раннее утро, прохожих было очень мало. Свежий утренний воздух как будто оттенял восхитительное чувство обретенной свободы. Вдруг Катька прыснула…
— Макс, да выбрось ты наконец кулек с дерьмом!
Я только теперь обратил внимание, что бережно несу наш «туалет».
— Что-то урны не вижу…
— Да поставь его под стенку, пока никто не видит. Дворники уберут!
Я аккуратно поставил пакет у стены, взял Катю за руку и мы пошли дальше.
— Куда идем? — спросила она.