Вечером военачальники устроили в почти пустом замке пирушку. У каждого из них была женщина. Они целовали их, играли с ними в нарды и принялись пить вино, а Мухсин прислуживал им. Они стали бить этого подлого раба, палками по его голове и потребовали, что бы он тоже привёл для себя женщину.
— Мы знаем, что ты развратник и извращенец, поэтому твои руки и шея покрыты уродливыми бородавками по всей длине, ты палач и ты насилуешь трупы, после их умерщвления! Это из-за тебя здесь воняло в прошлом месяце так, что из замка убежали все крысы. Если ты нормальный, приведи себе женщину, мы хотим выпить ещё и посмотреть, как ты будешь совокупляться с женщиной! Иначе нечего прислуживать нам, убирайся вон, трупный жених!
Этот незаконнорожденный чёрный раб пришёл ко мне и сказал:
— Маликзаде, мне нужно, что бы на часик ты пошёл со мной.
— В чём дело?
— Мы собрались пить вино, у всех есть подруги, а меня гонят из общества, потому что у меня бородавки и нет женщины.
— Это твои проблемы!
— Твоя красота, красота юноши только вступившего на путь порока, сильнее красоты женщины! Твоя горячая плоть насладит нас, и вино будет пьянее! Если ты не пойдёшь со мной, они меня не примут! Вот почему я здесь! Я приведу тебя и скажу, что ты мой возлюбленный.
Униженный, бессильный что-либо предпринять, я снова уступил ему. Он взял меня за руку и привёл туда, где военачальники моего отца пили вино.
Черный раб сказал:
— Я привёл своего возлюбленного!
— Возлюбленного? Мы так и знали, что ты извращенец, ты, наверное, притащил свежий труп с кладбища?! Ну и кто же он? Кого ты будешь сововокуплять для нашего веселья?
— Это молодой падишах!
— Все засмеялись и решили, что чёрный раб сошёл с ума.
— Ты плут, не смей говорить подобное, если не хочешь, что бы наши головы слетели с плеч!
— Я сейчас введу его, — сказал раб.
Он вышел за дверь и приказал мне:
— Входи, маликзаде!
При моём появлении все вскочили и поклонились мне, я сел с ними и сказал:
— Я буду вашим сотрапезником, при условии, что буду тамадой!
— Воля твоя, молодой падишах! — ответили они, переглядываясь между собой.
Мухсин подошёл ко мне сзади и, обняв меня, спросил:
— Я хочу показать моим друзьям на этом пиру, как выглядит настоящий мужчина. Я хочу, что бы они увидели, как ты мне отдаёшься, «мой малик-задёночек». Ты не откажешь мне?
— Нет Мухсин-ака, — ответил я женским голосом, — в этот вечер я никому не откажу, я готов услаждать тебя и твоих друзей своей любовью!
Военачальники и их женщины в ужасе переглянулись. Мухсин страстно поцеловал меня в губы.