Знаете, меня всегда тянуло к запретному. Возможно, в силу моего характера. Я что называется «интроверт», с трудом переношу большие шумные компании, необходимость постоянно поддерживать социальные связи, открыто выражать свои чувства в общении с другими людьми. А запретное или более экзотичное слово «табу» помогает оградиться от всего того шумного и раздражительного. Почему? Потому что в познании запретного, в теплой темноте табу чаще всего ты находишься одна, наедине со своими эмоциями, настоящими и неприкрытыми. И ты беззащитна перед ними. А я так люблю быть беззащитной.
Только не поймите меня неправильно, я отнюдь не чураюсь контакта, людей и общества. Даже наоборот, со стороны я очень даже общительна, приятна и круг моего общения весьма разнообразен. Во многом из-за моей профессиональной деятельности — я работаю заместителем начальника отдела информации и связи с общественностью одной очень крупной добывающей компании, название которой вы, наверняка, слышите время от времени в новостях. Можно сказать, что карьера сложилась достаточно удачно, но я думаю, что все еще впереди. Так что, я вполне успешная тридцатилетняя женщина с очень стабильным настоящим и многообещающим будущим. Просто, в отличии от других, все что естественно в плане взаимодействия с обществом мне дается с некоторым усилием. Я могу быть с вами доброжелательна и создавать благоприятное впечатление, но все это время я буду напряжена внутри, поскольку всегда прилагаю усилия. И я настолько в этом хороша, что вы никогда не заподозрите неискренность.
Но… Мне трудно находиться в постоянном напряжении. Это выматывает, истощает. И здесь на спасение приходит та моя сторона, о которой не знает никто. Во всяком случае, никто, кто бы мог об этом рассказать. Это то самое табу. Запретное. То, что эмоционально затмевает во мне все переживания, связанные с буднями, работой, общением.
Назовем меня Еленой. Добро пожаловать в мой маленький секрет.
Настоящего имени я называть не стану, поскольку есть пусть и маленькая, но вероятность того, что кто-то сможет провести верные параллели и узнать кто стоит за этими нестройными строками. А мне этого не хотелось бы совсем. Думаю, что вы с этим согласитесь.
Позвольте начать с того, как проходит мой обычный будничный день. Утром я еду сквозь легкую дымку просыпающегося большого город а на своем «Ауди». И хотя за стеклом зима, в машине едва слышно работает кондиционер и мне тепло. На мне темный костюм, минимум украшений, туфли на среднем каблуке — все по дресскоду серьезной компании, годовой оборот которой превосходит бюджет многих стр ан. Одна моя рука на руле, вторая лежит на внутренней части бедра — там где заканчивается ажур чулков и начинается подъем к удовольствию. С самого пробуждения сладкая нега томится где-то глубоко внутри, время от времени непроизвольно сокращая все от матки до губ. Сейчас, наедине с теплотой, тихой музыкой из аудиосистемы и низким гулом двигателя, особенно сильно желание дать удовольствию волю. Мои пальцы сжимают трусики, уже ощутимо мокрые. Я сдвигаю коленки, прижимая ладонь сильнее к плоти. В мыслях успевает пронестись озорная благодарность прогрессу за автоматическую коробку передач. На перекрестке под светофором из своего кроссовера мне улыбается молодой человек. Я улыбаюсь ему в ответ. И так всегда. За каждой моей улыбкой — рука под трусиками и пальцы во влажных складках влагалища. Чаще всего в мыслях, но иногда и вот так, как сейчас.
Увы доводить себя до оргазма нет ни времени, ни возможности, так как поездка до головного офиса компании не занимает много времени. Да и если честно, нет особого желания, ведь я прекрасно знаю, что меня ждет впереди.
На работе меня ждут многочисленные обязанности, контакты с людьми, и я немного отвлекаюсь от своих мыслей. В целом, я весьма ответственная и люблю свою работу, но не могу ничего поделать с тем, что в ходе моей рабочей деятельности всегда найдется момент, когда так и проскользнет мысль о вечере. Веки прикроются, тело мое пронзит едва заметная со стороны дрожь. И с каждым часом, проведенным на работе, такие спонтанные проявления предвкушения становятся чаще и ближе к обеду я начинаю чувствовать физический дискомфорт от не высыхающих из-за моих выделений трусиков. Зная себя и свои особенности, в сумочке у меня всегда пара сменного белья, которая ждут своего часа.
Сегодня он настал чуть раньше, чем обычно. Улыбаясь коллегам, дав несколько рабочих указаний и удаляюсь в дамскую комнату. Прел есть работы в крупной корпорации — просторные, чистые и всегда свободные женские туалеты. Казалось бы, мелочь, но в моей ситуации это нельзя не ценить. Я вхожу в дальнюю кабинку и стягиваю трусики. Они оставляют за собой длинную тягучую нить моей смазки.
«Сучка готова к вязке».
Эта короткая мысль пронзает сознание, искрами разлетаясь глубоко внутри ниже живота. Ноги не выдерживают, и я оседаю прямо на пол туалета. Конечно, потом я укорю себя в том, что это негигиенично, но на тот момент мне это совершенно неважно. Рука моя устремляется к влагалищу, пальцы жадно сминают губы и ускользают в горячую вязкую глубину. Вторая рука до боли стискивает сосок, но на этот момент боль лишь еще больше провоцирует. Ноги высвобождаются из туфлей и пальчики под тонким темным нейлоном сжимаются в изнеможении. В очередной раз я ловлю себя на благодарности за обстоятельство. На этот раз за то, что стенки и дверца кабинки в полный размер от пола до потолка, и никто вошедший не увидит одного из лучших работников компании на полу туалета в процессе иступленного самоудовлетворения.
В голове вспыхивают и сменяются образы и картины вечера предыдущего дня. Средний и безымянный палец во влагалище, указательный на клиторе. Соски оставлены в покое, два пальца левой руки уже полностью в попке, сладко растягивая сфинктер. Все идет вполне стандартно, пока в уборную не входит кто-то еще. Две женщины из моего отдела. Я закусываю нижнюю губу, подавляя дыхание, но пальцы уже не могут остановится. Я едва слышу их голоса, волна накатывающегося оргазма уже перекрывает все органы чувств. Не в состоянии его сдержать, я могу только ему отдаться. Зубы впиваются в губы, пальцы стискивают все, что находится между ними. Клитор, влагалище, анус — все взрывается удовольствием. Пальцы ног вытягиваются. Я бурно, но по возможности беззвучно кончаю.
Всё так же стоя на коленках, лицом прижавшись к дверце, дожидаюсь пока коллеги выйдут. Между ногами на полу несколько больших капель. Выделения продолжают вытекать, устремляясь вниз по пальцам. Я все еще дрожу от остаточных спазмов. На лице улыбка. И хот я я достигла, скажем так, поверхностного оргазма, желание внутри никуда не пропало. Может быть, даже стало сильней. Влагалище требовало заполнения. И это, пожалуй, главное отличие женщины от мужчины. Женщина всегда хочет еще.
«Сука всегда хочет еще».
Нет. Я одергиваю свою собственную руку от промежности, где вновь начинает скручивать от желания. Так может продолжаться бесконечно, а рабочий день еще не закончился. Я вытираю себя, убираю все следы и через несколько минут покидаю дамскую комнату.
Остаток дня проходит без происшествий и в нарастающем возбуждении, подобно темной липкой бездны поглощающей все внутри. Это наиболее трудный период, когда мыслями я уже отнюдь не на встречах, совещаниях, а там, где все это не имеет никакого значения. Там, где значение имею только я и мой секрет.
Уже на обратном пути в машине, меня бьет крупная дрожь, настолько что я едва ли не стучу зубами. Я уже не могу притворяться и казаться тем, кем не являюсь. Мне не нужно никого убеждать, ни с кем договариваться, улыбаться никому на перекрестках, врать ни другим ни себе. Я еду на на встречу с собой, собой настоящей. Той, которой меня никто не знает. Я стискиваю коленки и закусываю губу. Я готова кончить уже от одних эмоций.
Припарковав машину, я едва сдерживаясь, чтобы не пуститься в бег, прохожу те самые трудные несколько десятков шагов от парковки к подъезду дома. В воздухе кружится легкий снежок, пар моего тяжелого дыхания не задерживается и растворяется через мгновение в бледном свете фонаря. Я дрожу. Но не от холода, а от невыносимого жара. Предвкушения. Желания. Похоти.
Цокая каблуками по ступенькам, я оказываюсь у двери моей квартиры. Дрожащие пальцы едва попадают ключом в скважину, дверь с мягким щелчком открывается. Я забегаю, запираюсь изнутри и замираю. Тишина. Из полумрака, стуча крупными когтями по паркету, выбегает массивный немецкий дог. Гладкий и до блеска черный, 80 килограмм мышц и 75 сантиметров в высоту, он каждый раз поражает меня своими размерами и поистине великолепен.
Авель.
Преданный, ласковый Авель. Добрый. Все то, что хозяин хочет видеть в своей собаке. Он счастливо виляет хвостом, трется мордой о мои ноги, лижет своим большим языком мои руки. Авель искренне рад меня видеть и моего возвращения всегда достаточно, чтобы сделать его счастливым. Я тоже рада его видеть. Авель в полной мере обладает той искренностью, присущей только собакам и ни одним другим животным, не говоря уже о людях. Если собака тебя любит, она любит тебя полностью и без остатка. Авель любил меня и я люб ила его в ответ. Но… Это было не все.
Где-то из глубины квартиры раздается низкое глубокое рычание. Раскатистое и парализующе устрашающее рычание заставляет мои коленки содрогнуться, а мой живот сводит от страха. От страха и возбуждения. Я чувствую, как мои соки стекают из меня по внутренней части бедра, оставляя темные влажные следы на чулках. Авель, тихо поскулив и поджав хвост, отбегает от меня к дальней стенке и садится на задние лапы. Он тоже заметно испуган и подавлен. И у него есть причины.
Каин.
Брат-близнец Авеля, он буквально материализуется из полумрака квартиры. На его морде легкий угрожающий оскал. Его тело, его ста льные мускулы под иссиня черной шкурой напряжены до предела. Его налитые кровью желтые глаза буквально пронзают меня насквозь, пригвождая к входной двери, у которой я все это время стою не в силах сдвинуться с места. Взгляд Каина обладает способностью по давлять во мне все человеческое, все что еще не было смыто волной моей похоти. В мощной энергетике его взгляда, пробуждающего в о мне все примитивные инстинкты, я буквально за секунды деградирую из разумной цивилизованной женщины в беспомощную самку, полн остью зависимую от желаний своего самца.
Да, Каин — это совсем иное. Несмотря на то, что он и Авель были родные братья, Каин был практически полной его противоположностью. Само собой, физически они совершенно идентичны, как и положено близнецам. Те же восемь десятков килограммов мощи, тот же ро ст, тот же окрас. Разве что у Авеля было белое пятно на груди, в то время как Каин был полностью черным. Но вот характером и личностью они отличались разительно. Если Авель был идеальной собакой, добрым и преданным другом, то Каин, можно сказать, не был собакой вообще. Каин был неукротимым доминирующим всех животным. Он не друг, не компаньон. Он — завоеватель, лидер, тот, что называется «альфа дог». Он был этим всем на уровне примитивной энергетики. Не нужно предаваться размышлениям, чтобы понять, ведь это осознавалось на уровне инстинкта. И как будто одних этих качеств ему не хватало, Каин еще и поразительно умен. Порой мне кажется, что он слишком умен, слишком много понимает для собаки. Тот же Авель был на порядок проще. Каин же… Если я была хозяин ом Авеля, то Каин…
Каин был моим хозяином.