— Я сказал, не бывать этому!
Тонкие перегородки из дерева и рисовой бумаги задрожали. Метнулась от стены к стене размазанная темная тень человека в тяжелом доспехе. Отец так и не снял его, хотя битва была окончена. Чудом выигранная битва, которую они должны были проиграть.
— Но вы дали слово. Поклялись перед богами и людьми, — шелестел голос советника. — Свадьба должна состояться.
— С Яцуфуса? Ты смеешься, старик?! Я не отдам дочь за…
— … за того, кто принес вам голову вашего врага? Того, кто спас клан от уничтожения, а вашу дочь от участи куда более горькой, чем подобное замужество?
— Замолчи! Я сказал — этого не будет!
— Боги не прощают ложных клятв.
— Богов можно замолить! А дочь мою я отдам за молодого Томоэ. И брак этот принесет клану куда больше пользы, чем, то безумие, которое ты предлагаешь. Яцуфуса же… велю отравить. Большого греха в том не будет.
Фусэхимэ поднялась и бесшумно ступая, направилась в свою половину кланового замка. Она не знала, что ей думать. Не знала, как поступить. Соблазн повиноваться воле отца был так велик. Она от рождения была прилежна и послушна. Она любила отца, знала, что он желает ей лучшей доли. И даже династический брак воспринимала как нечто само собой разумеющееся. К тому же Томоэ был действительно молод, обходителен и хорош собой. Чего еще желать девушке ее положения? Но потерять Яцуфуса…
— Госпожа, где вы были? — увидев ее, служанки бросились к девушке со всех сторон.
— В саду, — ответила Фусэхимэ. Заплаканные лица женщин раздражали ее. Служанкам дозволялось лить слезы от страха. Ей — нет.
— Приведи ко мне Яцуфаса, — велела она одной из девушек. Та посмотрела странно, но ослушаться не посмела. Даже они уже, кажется, знали о том, что приключилось.
Через несколько минут служанка вернулась, а следом за ней пришел и Яцуфаса.
— Иди, — велела юная принцесса девушке. И лишь когда та удалилась, Фусэхимэ обратила взгляд на спасителя своего клана. Тот уже улегся на доски настила и смотрел на нее карими спокойными глазами. Его пушистый длинный хвост лениво приподнялся и ударил по полу один раз, в знак приветствия.
Да, Яцуфуса был псом.
— Ты смотришь так, словно все понимаешь, — невольно Фусэхимэ улыбнулась. Она любила этого зверя. Он был подарен ей богами четыре года назад. Тогда он выглядел как пушистый серый клубок. Сегодня на полу рядом с ней лежал крупный лохматый пес, в холке достающий ей до бедра. Его породы никто не знал. Нашли его под кустом, во внутреннем дворе замка. Откуда он взялся там, тоже никто не знал. Фусэхимэ забрала его к себе и отказалась отдать псарям. С тех пор они стали неразлучны. А сегодня он спас ее клан, и поставил ее саму перед неразрешимым выбором.
Яцуфуса продолжал смотреть на нее, так словно и в самом деле знал, что должен получить. Девушка покраснела под его взглядом. Быть с ним, как с мужчиной? Она лишь однажды, случайно наблюдала, как он покрыл одну из гончих в псарне. Ее тогда потрясло и заворожило это зрелище. И то, как сука покорно отдалась ему, и то, как властен и уверен он был с ней. Видимо не в первый раз. Но щенков от той вязки не было. И вообще ни одна из сук в псарне не принесла приплода похожего на ее Яцуфуса. Должно быть, и у нее не будет от него…
Фусэхимэ вздрогнула, поймав себя на этой мысли. И на том, что тело ее наполнилось легкой истомой, как от купания в слишком горячей воде.
Пес зевнул, поднялся и спрыгнул с настила к пруду, откуда и принялся шумно хлебать. Плавающие в пруду карпы его совсем не интересовали. Фусэхимэ изучающее осмотрела его. Не удивительно, что он сумел добраться до вражеского военачальника и оторвать ему голову. Такой мощный, сильный, с густой шерстью, в которой и стрела легко запутается. Он сделал то, на что не отважился ни один мужчина ее клана. И теперь ему грозит смерть.
Но даже не это пугало Фусэхимэ больше всего. Смерть, лишь одна из ступеней в вечном круговороте перерождений. И в новой жизни ее пес, без сомнений, родится величайшим самураем. А вот кем родится ее отец и она сама, нарушив данную богам клятву? Муравьями? Придорожной травой? Или вовсе не суждено им вернутся в тварный мир? Девушке стало зябко, и она ушла в свою спальню, позвав пса за собой.
Но и там ей не было покоя. Мерещились шаги за дверьми, позвякивание доспехов, шепот. Пес лежал с ней рядом, поверх покрывал и уши его тоже подрагивали, ловили звуки. Сон не шел к ним, тревога росла. И тогда девушка приняла решение. Она не нарушит обещания, данного отцом. Ради него самого, ради себя и ради Яцуфуса.
Она поднялась и принялась собираться в дорогу. Конечно, юной принцессе были неведомы опасности путешествий. Но она была достаточно разумной, чтобы одеть самый теплый и простой свой наряд, обуть самые удобные свои сандалии и прихватить с собой не только провизию, но и драгоценности, какие дарил ей отец.
Ей удалось покинуть незамеченной замок, но заслуга в том была не ее, а Яцуфуса. Это он повел юную беглянку через поместье к дверям и калиткам, которыми пользовались слуги. Он оглушил часового, прыгнув на него сзади. И именно он выбирал дорогу в ночи, когда они оставили замок далеко позади и углублялись в незнакомые девушке земли.
Фусэхимэ верила, что ее пса ведут боги, и потому шла за ним безропотно, со спокойной душой. Их путешествие длилось десять дней. И за эти десять дней случилось столько всего, что хватило бы на целую балладу. Яцуфуса вел девушку через города и селения, где они почти не задерживались. Он ловил для нее диких кроликов, которых она научилась сама свежевать и готовить на огне. Он отгонял от нее бандитов и слишком наглых крестьян. Он оберегал ее от воров и даже от мошенников. Стоило ему зарычать на человека, и Фусэхимэ прекращала с ним беседу и спешила уйти. За эти десять дней она успела сменить свой наряд на простое одеяние путешественника. Успела обзавестись дорожным скарбом. И успела научиться во всем и всегда доверять Яцуфуса.
На десятый день пути они вступили на горную тропу и поднимались по ней до самого заката. На закате же перед девушкой выросла арка храмовых ворот. И она поняла, что они дошли.