Про историю, которая случилась со мной примерно год назад, я до сих пор никому не рассказывала. Но уж очень хочется выговориться, может быть, кто-нибудь поймет меня.
Меня зовут Александра. Замужем уже 24 года, двое взрослых детей. Живу в небольшом курортном городке. Работаю в филиале частной фирмы бухгалтером и неплохо зарабатываю, а по делам примерно раз в квартал приходится летать в Москву с отчетом. Главбух в Москве, Виктория, на девять лет моложе меня, но, несмотря на разницу в возрасте, у нас были неплохие, доверительные отношения, можно сказать подружки. Как правило, я прилетала утром, в течение дня решала необходимые вопросы и улетала домой в тот же день вечером. И вот как-то раз не получилось достать билет на вечер дня прилета, и пришлось взять его на утро следующего дня. Я знала, что Вика не замужем и в разговоре с ней обмолвилась о проблеме с обратным билетом, надеясь, что она пригласит меня к себе. Так и случилось.
— Ерунда, — сказала Вика, — переночуешь у меня.
Когда она открыла дверь своей квартиры, нас встретил огромный пес. Это был красивый, ухоженный мраморный дог. Он подошел ко мне и обнюхал.
— Свои, Грэй, — сказала Вика и пес лениво отошел. — Пошли сразу в спальню, — сказала Вика, — там уютнее.
Там действительно было уютно. Приглушенный свет, ковры на стенах и полу, музыка, льющаяся будто из стен. Мы расположились прямо на полу с шоколадными конфетами и бутылкой конька. Болтали о всякой ерунде, и где-то через пару часов я уже была основательно пьяна. Настроение было чудесное, разговор зашел о том, хорошо ли знает человек сам себя, и тут Вика спросила:
— Хочешь узнать о себе больше?
И я ответила:
— Ну, конечно хочу.
Она обняла меня и начала целовать в губы. Сначала смеясь и чуть касаясь, а потом поцеловала взасос, стараясь проникнуть языком в мой рот.
«Да она лесби», — подумала я, но что-то такое пробежало по телу и я не отстранилась. «Почему бы и нет», — мелькнула мысль, — «попробую то, что сейчас в моде».
Я стала отвечать на ее поцелуи, в голове у меня шумело все сильнее, Вика была лидером в этой игре, она стала раздевать меня, раздеваясь сама. Уже совсем скоро мы обе, полностью голые, вертелись перед большим зеркалом. Обе нельзя сказать, чтобы худенькие, но и не полные, фигурка есть, ножки стройные. Я ношу сорок восьмой размер, а Вика, наверное, пятидесятый, Вика немного выше меня и с короткой стрижкой, а у меня длинные, до плеч, волосы. Попа у Вики сразу привлекала внимание, она была как будто на размер больше, чем сама Вика, немного отставленная назад, гладкая, упругая задница. Хотя мне и сорок пять, но у меня, я знаю, тоже вполне приличная, без признаков целюлита попка. Муж не раз говорил, что он от нее в восторге. Грудь у Вики была гораздо больше моей – где-то четвертый размер, в то время как у меня – первый. И еще – у Вики была чистейшим образом выбрита пизда, а у меня она была такая заросшая, что называется – джунгли Амазонки.
— Сашка, — сказала Вика, — тебе не стыдно? Почему не бреешься?
Не дожидаясь ответа, она потянула меня за волосы вниз:
— А ну, наклоняйся.
Я наклонилась, а Вика начала меня шутливо шлепать по попе, приговаривая:
— Почему не бреешься, дрянная девчонка?
А я, смеясь, вертела задницей и, изображала провинившуюся школьницу перед строгой учительницей:
— Конечно, Виктория Игоревна, я обязательно побреюсь Виктория Игоревна.
— Ладно, — сказала Вика, отпустив меня, — смотри не забудь.
И тут же достала из какого-то шкафчика интересные ремешки. Они были разные – широкие и узкие, короткие и длинные, но все красивые, из мягкой, прочной, хорошо выделанной кожи. Она потянула меня на пол и, шепнув:
— Доверься мне, — начала надевать на меня эти ремешки.
Один широкий она продела у меня под мышкой, как бы обернув плечо, и застегнула сзади, затем то же самое сделала с другим ремешком вокруг другого плеча. Следующий широкий ремешок Вика обернула вокруг моей талии и опять застегнула сзади. Затем она короткими ремешками соединила эти три кольца на моей груди и на спине, так что спереди и сзади получились как бы треугольники, обращенные вершинами вниз. Мои сиськи оказались внутри кожаного треугольника, прижатые друг к дружке, чуть выпяченные вперед, и от этого казались чуть больше чем на самом деле. Вика начала мять мои соски сначала ласково, а затем все сильнее и сильнее, временами даже доставляя мне боль, но я уже была полностью в ее власти, не знаю, почему я так легко ей подчинилась, дома, скорее я командую мужем, чем он мной. Мало того, мне нравилось то, что она делает, меня возбуждала необходимость подчинятся и непредсказуемость продолжения. А Вика, вдруг назвав меня по фамилии, сказала:
— Стань на четвереньки, — и при этом у нее был властный, жесткий голос.
Я повиновалась, еще и сказав в шутку: