— Я – хорошо.
— Анджей сказал, у тебя температура, в школе подтвердили, что тебя отправили с уроков. Что с тобой? – мама поднялась со стула и пощупала мне лоб.
— Всё в порядке, мам, — отмахнулась я, присаживаясь, внимательно глядя на брата. – Гормоны, наверное. Я поспала и сейчас мне лучше.
— Мешки под глазами, — поджала губы мама. – Бледная. Точно ничего не случилось?
— Точно, мам.
За ужином я и крошки не смогла проглотить. Анджей посматривал на меня из-под своих густых ресниц, пока у меня не задрожали руки.
— Извините, — пробормотала она, отодвигая стул. – Я пойду. Меня подташнивает что-то.
— Тебе плохо? – встрепенулся папа.
— Пап, ничего, — я вдруг почувствовала смертельную усталость и раздражение. – Это женское, мама не даст соврать.
Папа потупился.
— Кстати, Агатка, раз температура спала, то мы всё же не отменим планы на вечер, да, Витек? – спросила мама.
У меня по затылку пробежал холодок.
— Какие планы, мам?
— Мы с папой взяли билеты на «Севильского Цирюльника», через полчаса выезжаем. Вернёмся в одиннадцать. Побудешь с братом? Анджей, вдруг ей что-то понадобится?
— Мам, я никуда не собирался и с радостью поухаживаю за сестрой, — спокойно сказал он и посмотрел на меня.
У меня подкосились ноги. Я вошла к себе в комнату и захлопнула дверь.
Мама поцеловала меня и вышла за порог. Дверь закрылась. Я повернулась и встретила глаза Анджея.
— Ты в порядке? – спросил он и взял меня за плечи.
Я почувствовала, как сладкая истома прокатилась от затылка к ногам. Да что же это такое?!
— Агата, — он заглянул мне в глаза. – Ты же вся дрожишь.
— Не трогай меня! – выкрикнула я, бросилась в ванну и заперлась там.
Воду я набрала почти кипячёную. Вся комната наполнилась густым паром. Скрипя зубами, я опустилась в ванну и закрыла глаза, глубоко дыша, чтобы привыкнуть к жжению, надеясь, что в ней растворятся следы преступления, как и все воспоминания о нём. Слёзы потоком катились из глаз, сердце стучало в горле. Я влюбилась в собственного брата. Нет, это не самое страшное. Я переспала с собственным братом. И это случится ещё раз. И ещё. Я ненавидела себя и в то же время воспоминания об этом приносили сладость. Какое же я чудовище!
Забывшись, я уже ревела в голос.
Анджей постучал в дверь.
— Агата! Что с тобой?!