На поляне перед лесным массивом, в конце протоптанной на лугу дороге, стояла куча полицейских машин, сновали люди. Кинологи с собаками сразу бросались в глаза.
Мужчина, лет – около сорока, типичной для копа внешности, сразу протянул руку ко мне, но не чтобы поздороваться, а взять фотографии. Кивнув на открытую дверцу машины, он отошел к группе полицейских. Зычным, командным голосом он разослал группы полицейских в разные стороны.
«Чего стоите?» – обратился он к нам. – «Присоединяйтесь к какой-нибудь группе. Вспомните, где мальчики любили бывать чаще всего. Может, где есть заброшенная ферма или сарай?» Мы отрицательно помоталиголовами.
«Ну, с богом, чтобы только скорее найти их», — и присел на капот машины, прижимая к уху рацию.
«Частоту ты знаешь», — кивнул он егерю.
«Ну, прошу за мной», — весело махнул наш Егерь, выбрав только ему известное направление.
«А карта?» — попыталась остановить его я.
«Есть», — успокоил меня он.
Вначале шли молча. Я боялась отстать от егеря и брата с их длинными ногами.
«Так как это случилось?» — стал приставать он с вопросами ко мне и брату. – «Кто кого обидел?»
«Никто», — выдохнул брат. Он пытался сначала следить за походкой, но сейчас шел так, чтобы быстрее переставлять ноги. «Просто захотели показать свой гонор».
«Вы – не кровные родственники», — заключил он, сравнивая меня, брата и фотографию. – «У вас ничего общего нет. У всех четырех. Вы – усыновленные?».
«Нет, сводные», — брату явно досаждала тема разговора.
«А сестра у тебя ничего. Красавица». Брат хмыкнул, явно несогласный с высказыванием.
«А парень у нее есть?» Этот вопрос взбесил моего брата, и тот совершил самый мачистский поступок, какого я от него не ожидала. Он схватил парня за шиворот, прижал к дереву и прошипел ему в лицо: «Хочешь знать, спроси у нее сам. И, вообще, побереги слова для своей девушки. Пришел помочь найти наших братьев – помоги, а не приставай к моей сестре». Явно огорошенный и разозленный, Егерь теперь молчал как убитый, не замечая ни моего пыхтения, ни ухания моего брата, оступившегося очередной раз на кочке. Вдруг он резко остановился, и спросил, не поворачивая головы. «Так я не получил ответ на свой вопрос. Могу ли я хотя бы немного позаботиться о твоей сестре, пока мы одни, в лесу, полном всяких опасностей… для нее?» «Не знаю, спроси ее сам», — упрямо повторил брат.
«Тихо», — попросил он. — «Мы не найдем их здесь. Здесь слишком цивилизованно. Куча тропинок. Заблудиться может только диванный лежака, ни разу не бывший в лесу. Проверим, насколько вы их «не обидели». Нам нужно глубже в лес».
И мы углубились в чащу. Вот тебе осуществленная мечта о сельве, мачете, прорубании через джунгли. Хотела приключений – получи. Сначала еще были тропинки, потом они стали уже, чтобы окончательно сгинуть через пару километров. Мои ноги уже стали дрожать и подкашиваться. Неудивительно, что вскоре моя кочка и я – мы нашли друг друга, и с вскриком я свалилась, распоров себе руку об пень и оборвав карман на куртке. С какими-то причитаниями брат кинулся ко мне, но был отодвинут могучей спиной Егеря. «Ну, вот и привал», — весело усадил меня на злополучный пенек Егерь. Ногу я, конечно, подвернула, но сидеть и ныть я не собиралась. «Сейчас перебинтуем, будет как новая», — пробовал шутить он. И, действительно, на ногу можно уже было встать и, прихрамывая, идти дальше. «Идти можешь?» — с напускной строгостью сказал он. «Постараюсь», — пропыхтела я. Но уйти далеко не получилось. Скорость у меня заметно упала, и я стала заметно отставать.
«Идем, идем, осталось недолго», — подгонял меня он, предложив, правда, руку. Его рука оказалась мне вскоре настолько нужна, что я вначале, стесняясь, держала его просто под руку, потом навалилась всем весом, потом оперлась на плечо. А, когда он перекинул мою руку себе за шею и обнял за талию, я уже не сопротивлялась. Становилось заметно темнее от нависших крон деревьев. Птицы почему-то перестали петь, подул холодный ветерок. Стали встречаться поваленные стволы деревьев, которые явно никто не старался убрать. Почему-то через один особо толстый ствол, упавший поперек узкого ручейка, нам обязательно нужно было перейти. Я попыталась снять руку с его шеи, но он вдруг без видимых усилий поднял меня на руки, и перенес через бревно.
«Я заработал поцелуй», — вдруг нахально заявил он.
«Отойди от моей сестры, пока я…» — мой брат держал его рукой за шиворот, и в его глазах я видела смешанные гнев и… зависть?!
«Пока — что?» — насмешливо передразнил его егерь. – «Руку убери, педик!» Явно не ожидая оскорбления, брат убрал руку.
«Думаешь, я не вижу, как ты жеманно прыгаешь с кочки на кочку. Я сначала принял тебя за парня, но сейчас вижу себя в обществе двух хорошеньких девчонок. Правда, настоящие – мне больше по вкусу». И он потянулся ко мне губами. Я отпрыгнула. «О, да ты у нас недотрога. Вернее недопрыга». И он снова потянулся ко мне губами, игнорируя мои попытки спастись бегством.
«Сэр», — прокашлявшись, официальным тоном заявила я.- «Вы находитесь на службе, при исполнении своего служебного долга. Если вы — порядочный человек, то мы продолжим поиски моих братьев, а так называемым ухаживанием вы займетесь позже».
«Это значит, я получил приглашение на свидание!» — восхищенно вскрикнул парень. – «Ура!», — и он снова попытался обнять меня. И тут пришло мое спасение в виде зашипевшей голосом копа рации: «Всем на место сбора, поиски прекращаются, мальчики нашлись».
Обратный путь оказался намного длиннее, по крайней мере, мы пришли последними. Получив косой взгляд копа, мы получили от него объяснение ситуации, что звонила мама, и сказала, что ей позвонил знакомый семьи, утверждающий, что мальчики у него.