Я поклялся тебя любить
В безмятежность сокрытых снов.
Неразорванных сверсток нить-
Вновь заложник твоих основ.
В них безумие плоскостей
Разрывает вершин уста.
Я сбываюсь из трех мастей —
Ты впадаешь в одну из ста.
Через неделю приехала Настя. Я встретил её на остановке, а тут идёт наша мамуля. Посмотрев на мамочку, идущую на работу, Настя тихонько ахнула и покачала головой. Мамуля выглядела великолепно! Да нет, не великолепно — сногсшибательно! Она шла, выпятив свою классную грудь, юбка играет вокруг коленей, глаза просто сверкают, попка ее тугая под тканью юбки играет туда-сюда. Супер! Я сам залюбовался мамулей — какая она шикарная женщина!
Все мужчины оглядывалась ей вслед. Мамуля поцеловала нас с Настей и села в автобус — нельзя опаздывать на работу. Настя вновь покачала головой, но дома неожиданно крепко обняла и сладко поцеловала — мол, вот так она поблагодарила за точно великолепный выгляд нашей мамочки. А то она была до моего возвращения такая грустная! Ну и заодно сделала мне минет — вроде она соскучилась. И как прелюдия к моему дню рождения. Потом я долго целовал и ласкал Настю — она так счастлива, что её братец чудесно изменился. И вдруг, слегка покраснев, Настя неожиданно решила дать мне в попку — в той деревне её подруга хвалила анальный секс. Мол и удовольствие получишь и не «залетишь». Вот Настя и решила попробовать. Ох и обманщица — я так довольно легко вошёл в её тугую дырочку — Насте её кто-то уже разработал. Но нам было с ней так чудесно! Потом я немного подремал, а Настя, напевая, пошла на кухню — ждём гостей! Какие мы разные — мужчины и женщины!
Вечером мамочка с подругой пошли в кино — две серии, «Звезда пленительного счастья». Там играет их любимый Игорь Костолевский. А мне встречать гостей — именинник. Я пригласил двоих своих друзей ещё со школы, ну и Риту и её двух подруг. И вот наконец раздался звонок. Изображая швейцара, я отворил дверь. На лестничной площадке стояли Изя с Дюхой, оба с пунцовеющими ушами, а за их спинами переминались три грации — Инна, Рита и Маша.
Все трое принарядились, изображая рассеянную доброжелательность принцесс в отпуске. Инна надела невероятно короткую джинсовую юбку и голубенький батничек, а Рита выступала в не менее коротком платье «сафари», живо напомнив мне о красоте своих ножек. Обе красавицы выглядели великолепно, А Маша… Маша меня поразила! Она умело, очень в меру попользовалась косметикой — и преобразилась.
На меня смотрела почти незнакомая девушка, пленительная и загадочная — красивый миндалевидный разрез слегка подведенных глаз придавал Машиному облику восточную истому и знойность. Маша единственная из просто прекрасной троицы не улыбалась и даже была чуть печальна, но это навевало еще больше очарования. Мой «друг» сразу отреагировал соответственно! В универе девушки выглядели совершенно по-иному. Получается, мы совсем не знаем своих однокурсниц!
И мы дружно прошлепали в зал, где Настя накрыла большой стол. Рита спокойно устроилась по правую руку от именинника, а слева уселась Маша. Рядом с ней опустилась на стул Инна. Парни, мои давние друзья, примостились поближе к нашим красоткам, но опасливо оставили широкие нейтральные полосы — они явно поразились неожиданной красоте своих чудесных однокурсниц. А Настя заняла место между Изей и Дюхой. Настя на удивление сегодня выглядела отлично — в дорогой джинсовой юбке и красивой блузке, с лёгким макияжем. Какая у меня классная сестрёнка — Андрюха от неё глаз не отводит.
— Три часа в нашем полном распоряжении, — объявил я, — но будем ориентироваться на два с половиной. Этого хватит, чтобы нырнуть в бездну порока — и вынырнуть!
— Ох, договоришься ты у меня! — погрозила мне пальчиком Рита и подмигнула.
Я выставил на стол «Мартини», Джин и тоник. И тут Настя встала и вдруг решила сказать тост:
— Этот год для меня выдался невероятно хорошим — я впервые в жизни радовалась, что у меня есть брат! Не знаю, вырос ли он, стал ли взрослым или об этом можно как-то по-другому сказать, но Жека очень и очень изменился. — При этих словах Инна с Ритой дружно закивали. Женечка, я не хвалю тебя, не хвастаюсь, мне просто хочется, чтобы твои друзья знали, как и почему мне это так приятно — быть твоей сестрой, иметь такого чудесного умного брата! За тебя! И за то, что ты спас нашего папу!
Зазвенели, сходясь, хрустальные бокалы, разбросали колкие искры света.
Опорожняя свой сосуд, ощутил, как животворное тепло разливается внутри, легчайшим хмелем отдавая в голову. Хорошо! А вот и второй тост! За родителей. И третий — за наших прекрасных дам! Опьяневший Андрюха даже неожиданно поюорил: «Девушки делятся на дам, не дам и дам, но не вам!» Хохоту было! Хрустальный перезвон красиво наложился на бодрые восклицания парней и переливчатый девичий смех. Весёлый Изя с Андреем уже малость освоились, а «Мартини» снимало зажатость. Я тоже вскоре почувствовал чудесное «веселящее действо вина». А вот Настя поставила Юрия Антонова «Белый теплоход»…
Рита положила ладони мне на плечи и легонько прижалась упругим бюстом. Я поневоле взволновался — и опустил руки на тонкую Ритину талию и чуть ниже, ощущая, как изгибаются стройные бедра прямо под моими ладонями. Ритино лицо плыло совсем рядом, глаза ее были полуприкрыты вздрагивающими ресницами. Словно уловив мой взгляд, она медленно приподняла голову и томно улыбнулась. В черных её глазах затлел опасный темный огонечек. Я принял вызов и уверенно прижал девушку к себе. Рита залилась волнующим грудным смехом. На какой-то миг ее лицо оказалось настолько близко, что повеяло теплом гладкой щеки. Я на самую малость приспустил ладони ещё ниже девичьей талии, Рита надавила всем телом, и мы соприкоснулись куда тесней допустимого — кругом же наши однокурсники. Но ощущение было настолько острым, сладострастным и пугающим, что мы оба задрожали…
Я притянул девушку сильнее — обе ее симпатичные окружности вмялись мне в грудь, рождая суетные желания, весьма далекие от вершин духовности. И тут ещё её такой звенящий шёпот: «Хочу тебя! Сильно!» Ох и Рита!
Потанцевал я и с Настей — та нахально прижалась ко мне в этой интимной полутьме. А её так таинственно блестящие глаза просто притягивали меня в свою опасную бездну. Хорошо, что меня пригласила Маша, оторвав меня от чарующего влияния глаз сестрёнки. О, Женщины, Вам вероломство имя! Вы все точно создатели ордена Мышеловки!
Я пошёл провожать девушек и остался у Риты. Ну как это получилось? Сияющие глаза, легкий кивок, приглашающий к выходу, и пошел, как собачка на веревочке. Ну вот как это у женщин получается? Секрет, наверное, какой знают. Вот вроде она была и полная скромница-недотрога, в нашем универе к ней никто не «клеится», но это движение плеча, этот взгляд, эта яркая полуулыбка… Да будь мне действительно восемнадцать лет — уже бы ее в кровать тащил, ну или хотя бы пытался. Черт, да я и так готов, даже несмотря на похмелье! Только ведь не выйдет ни хрена. На мне сейчас как на собаке Павлова опыт ставят на предмет бурного слюноотделения. Ох и Рита! Точно она коварно хочет затащить меня под венец!
Мы почти не говорили, только запоминали один другого. Глазами и руками, каждой клеточкой кожи мы собирали скульптурный портрет любимого человека. Он был в мозжечке и в нервах позвоночного столба, в крови и в воздухе, наполнявшем лёгкие. И если раньше я считал, что мы близки, то теперь мы были одним целым, мы были отражением друг друга. Ночь тянулась, как век, а потом вдруг прошла, как секунда. Мы оба вскоре сладко заснули после бурных страстей интима, крепко обнявшись.
В этот момент на меня и обрушилась пустота. Ни одного проблеска света. Ни одного звука. Я исчез, растворился, осталась лишь тьма. Спустя какой-то промежуток времени появился голос. Он звучал не в ушах, уши были по-прежнему, будто ватой набиты. Он резонировал в костях черепа, заполняя его целиком. Наверное, это тоже был язык общения, странный, но со своей мелодией. Потом вдруг прорезались слова, которые я понял. Кто-то приказывал срочно задействовать защиту объекта, включая область регенерации и полного восстановления утраченных функций. Потом тьма сменилась вспышкой сверхновой. Причём этой сверхновой был я сам, разлетевшийся в астральную пыль. Но… Задача поставлена и я её выполню! Это точно привет и напоминание из этой сверхсеккретной лаборатории Евгению Ивановичу и мне! И какой мне дар внедрили?
Так, рано утром я быстро оделся и вышел из квартиры Риты. Ну, во-первых, скоро приедут её родители и нам незачем встречаться и общаться — так и под венец затащат. Ох и коварная какая моя сладкая прелесть Рита! А, во-вторых, и самое главное — нужно этим ранним утром действовать по указаниям Евгения Ивановича. Ведь точно говорят, что предупреждён — значит и вооружён! Вот я и вооружусь! Тем более поставлена задача — спасти эту красавицу Алину! Это очень важно! Ладно, работаем!
Как хитро придумано! Отщёлкнув снизу почтовый ящик на стене, приподнял и в нише лежит свёрток. Оп-па! — «Стечкин»! И запасная обойма! Проверить, передёрнуть затвор и сразу на предохранитель. АПС аккуратно устроился сзади за поясом брюк. Я рванул к рынку и немного подождал на скамейке. Упруго поднявшись и холодея, я миновал толчок и выбрался к рощице тополей, за которым бурел пустырь. Здесь и расположен новый авторынок. Вот они! Работаем! — прошелестел голос Кукловода!
Возле новенькой бордовой «Волги» скалился весьма фактурный кавказец, а с ним мило беседовала яркая спортивная красотка. Она! Это была она, девушка из моих снов! Красавица Алина! Старший лейтенант КГБ! Она постоянно мне снилась после прихода Евгения Ивановича. Так вот почему — мне нужно её спасти! Да с большим удовольствием!
Туго затянутая в короткое платье «сафари», Алина выглядела залетной пташкой — щебетала беспечно, помахивая сумочкой, но я ощущал совсем иное: красавица была крайне напряжена. Она явно чего-то ожидала! Жду и я, медленно и почти незаметно подходя сзади них к «Волге».
А в следующее мгновение стали происходить события. Но я уже был полностью готов!