Андрюха импотент и ей бедненькой ни чего не остается, как удовлетворять себя на стороне. И если
он не может, то она найдет себе нормального мужа, уж с этим проблемы ни когда не было. И бросила
его. Ну да ладно, нам же лучше. Я ему докажу что есть настоящие женщины, а именно я. Только вот
как бы заставить его увидеть, что я уже не ребенок?
Она постоянно думала над планом соблазнения соседа, ну ни чего в голову не приходило.
Маринка щеголяла перед ним и в мини, и сексуальном платье с разрезом почти до задницы. Она
забегала к нему по-соседски, когда знала что он один дома, то стрельнуть немножко кофе, то за
программкой. И постоянно на ней было надето что-то соблазнительное. И все без результата.
Сегодня вечером у Маринки было свидание. Она встречалась с парнем с
параллельного курса уже второй месяц, но это уже начало приедаться. Тем более Максим больше не
хотел ограничиваться поцелуями и легкими ласками в подъезде, а требовал большего. Так что
Маринка решила сделать это свидание последним в их романтических отношениях.
После фильма и посещения бара, Максим провожал её домой. Сегодня он был
несносен, постоянно твердил, что у его друга есть квартира и он может дать ключи в любое удобное
для них время. Марина отшучивалась, пытаясь свести тему «на нет», но все больше убеждалась, что
пора с ним завязывать. Конечно, ей нравились его поцелуи и как он ласкал её, но ложиться с ним в
постель не было ни какого желания. Ведь в первый раз это должно быть по любви, а любила она
другого. Они зашли в подъезд и Максим начал её целовать. Как обычно его нежные поцелуи быстро
переросли в боле страстные, руки гладили грудь под майкой, а возбужденная нижняя часть тела
ритмично прижималась к животу. Маринке нравилась эта прощальная процедура, и она даже начала
постанывать когда услышала:
— Крошка? — Голос был удивленный с каким-то странным оттенком. — Это ты? Ой, извините что
помешал.
Маринке стало не по себе. Это же надо, так не удачно попасться. Теперь попробуй доказать,
что ты не осёл. Она быстро избавилась от Максима, заодно объяснив ему, что это был их последний