— Приветик, Андрей. Давно не виделись.
И обе девушки рассмеялись и зашли в комнату.
— Знаешь, Андрей, а тебе идет этот вид: разукрашенное лицо, немного испачканное и шейка тоже, — улыбнулась Настя и посмотрела на Катю. — Но с телом и членом, конечно, тебе не очень повезло. Но ничего, не огорчайся. Могу обрадовать тебя: есть парни и с меньшим достоинством, которое не мешает им доводить девушек до сладостных оргазмов. — этой фразой она вызвала у меня улыбку. — А вот наручники и, хм, вибратор, — она посмотрела на Катю подозрительно, — тебе видимо тоже идут не плохо. И судя по всему нравятся. Это хорошо.
Я выслушал этот небольшой монолог и вздохнул. Понимая всю обреченность положения.
— Ну что, Настя. Давай закончим дело на сегодня и отпустим нашу сучку домой?
— Давай, я сегодня не в настроение развлекаться с ней.
— Тогда давай пометим нашу шлюшку, для гарантии его верности и послушания?
— А вот для этого у меня настроение есть, — с улыбкой проговорила Настя.
Обе девушки разделись. Катя вновь села на меня так, что ее киска оказалась на против моего рта.
— Настя, готова?
— Да, Катя. Начинай.
— Сучка, открой рот и будь паинькой, — сказала мне Настя.
— Слушаюсь, Госпожа.
— Катя, а ты не плохо его по тренировала. Мотор!.
Я не сразу понял, что имела ввиду Настя, сказав «Мотор!». Но секундой спустя, я понял, когда Катя начала писать мне в рот. Вкус мочи был противный на вкус, но мне ничего не оставалось делать и я через силу глотал все это. Минуту спустя, Катя закончила свое дело. Я умело вылизал ее киску и очистил ее от мочи.
Катя уступила свое место Насти.
— Настя ну как, начинаем?
— Да, — улыбнулась Настя, и принялась испражняться мне в рот.
Ее моча тоже была мерзкой на вкус, но выхода у меня не было. Настя закончила позже, чем Катя. Потом я вылизал киску и Насте, заметив про себя, что ее вкус более приятный, чем у Кати.
— Не плохой сортирчик, Катя.
— И не говори, Настя. Мне самой понравилось.
Девушки немного поседели, о чем то поговорили. Потом сняли с меня наручники и освободили.
— И в завершении программы, ты подрочишь перед нами.
— Как скажете, Госпожа, — уныло произнес я.
— Стоп. Катя, пусть он возьмет в рот мои трусики, а твои оденет на голову. Одной рукой пусть дрочит, а другой — пусть имеет себя в попу.