— Ну уж нет… — отвечала Надя.
Пришлось слегка надавить коленом… Ее коленки понемногу разошлись, я стянул ее рубашку до самой шеи…
Она еще продолжала сопротивляться, наше дыхание становилось все тяжелее…
Наконец, она сказала:
— Поцелуй меня, только не трогай «там».
Не отвечая и чуть приподнявшись, я начал водить членом по ее влажной щелке… Надя вздрогнула и схватила меня за шею… Своими ногами я сильно раздвинул ее бедра, нащупал головкой вход в ее дырочку и чуть-чуть нажал… Она вскрикнула, дернулась, напряглась, но член бы. уже в ней…
Оставаясь в таком положении, я вдвинул в ее раскрытый ротик язык, который она сразу же зажала между своими губками и языком. Вскоре я почувствовал, что она как-то слабеет подо мной.
Ия внезапно и сильно нажал членом! Надюша дернулась, вскрикнула, выпустив мой язык, но я тут же закрыл ей рот поцелуем и вновь нажал… Она забилась и застонала подо мной, но я, уже мало что соображая, держал ее как в клещах и яростно засаживал член в маленькую щелочку… Когда головка прорвалась в дырочку, она вскрикнула так, что пришлось зажать ее рот рукой.
Но мое наслаждение и мучение девчушки длилось очень недолго. До того мгновения, когда головка члена уперлась в ее матку и когда она во второй раз сильно дернулась и в восторге застонала. Я тоже изошел…
На другой день мы чувствовали себя превосходно. Начало было положено и в будущем меня ожидало море наслаждений. Понемногу и Надя развеселилась, принимая от меня подарки для себя и для мамы и с восхищением наблюдая забавные сценки в цирке, который мы посетили.
К вечеру мой темперамент, однако, дал себя знать. Но я нашел в себе силы пощадить Надю. Перед отъездом она нуждалась в нескольких днях отдыха.
И все-таки желание было слишком велико! Я принялся объяснять девушке другие способы наслаждений, уговаривать попробовать кое-какие из них. К моей великой радости, мне не пришлось тратить много слов, и вскоре Надя, сперва очень робко и краснея, а затем с увлечением начала сосать мой член… целых два раза я спустил ей в рот… Затем и сам пососал Наде ее ставший твердым бутончик. Она повизгивала, дергала ножками, вертела жопкой и, наконец, спустила мне в рот. В вагоне она еще раз сосала меня… Через два дня Надя пришла ко мне без матери.
— Мать прислала поблагодарить за подарки. Завтра придем убирать…
— Прислала… А ты сама не хотела?
— Ну и я…
Спустя несколько минут мы лежали голые на кровати…
С тех пор мы часто встречались. Она приходила ко мне или одна или с матерью. Мать убирала в комнатах, а я принимал Надю в кабинете. В соседней комнате, где возилась вдова, разумеется, хорошо было слышно, что делается в кабинете. И скрип дивана, и повизгивание Нади, и ее мольбы не делать быстро и сильно, и мои просьбы поднять полные ножки и все такое прочее…
* * *
Вот что рассказывал старый холостяк Иван Петрович в своей компании, пообещав как-нибудь в другой раз рассказать продолжение…