— Ну, вот и все, — приговаривал водитель, поглаживая девочку по голове. — А ты боялась, глупенькая. Ты все сделала замечательно! Я бы дал тебе отсосать еще, но пока не могу.
Ему доставляло какое-то удовольствие говорить маленькой девочке о как бы запретных для нее вещах. Он продолжал:
— Хорошо бы еще отъебать тебя как следует! Ладно, теперь хотя бы умеешь брать в рот. И этому тебя научил я! Когда-нибудь мне спасибо скажешь. Ничего, с тобой это часто будут проделывать. Жаль, не я только…
Продолжая разговаривать с девочкой, мужчина опустил свободную руку, нащупал маленькие прохладные ягодицы ребенка. Он просунул руку дальше и, наконец, нащупал заветную дырочку.
Девочка молчала и никак не отреагировала на прикосновение к самому сокровенному месту. Она пребывала в каком-то трансе. Водитель беспрепятственно лапал ребенка, дрожащие от волнения пальцы терли маленькое влагалище. Девочка попыталась подняться, но ноги не послушались и она была вынуждена облокатиться о сидение. Глеб Егорович поднялся, вытер влажные пальцы о задранную юбку подружки и залюбовался фигуркой стоящей «раком» девочки. Он потеребил свой опавший член, но тот уже не желал подниматься. Водитель натянул брюки, привел себя в порядок.
— Ну, ладно, хватит, — решил он. — Поднимайся и уебывай!
Грубостью он хотел скрыть смущение и наступившее раскаяние.
Девочка с трудом поднялась. Ее коленки были перепачканы грязью. Не глядя на дядю, она оправила юбку, застегнула кофту. На милом личике все еще четко различались грязные следы влажных подтеков.
Водитель сжал руку ребенка:
— Идем, я тебя провожу. Тебе есть куда идти?
Девочка отрицательно помотала головой.
«Эх,жаль, еще бы с ней поразвлекаться, — подумал Глеб Егорович. — Затащить куда-нибудь и делай что хочешь! Но домой надо. И так задержался. А до чего хороша, стервочка!»
— Все равно надо идти, — сказал он, помогая девочке выйти из троллейбуса.
Они побрели по темной безлюдной улице. Он довел ее до ближайшего перекрестка. Здесь было посветлее от уличных фонарей, но прохожих практически не было. Глеб Егорович остановился, выпустил ручку девочки.
— Ну, прощай. Мне пора.
Девочка как-то съежилась и, не сказав ни слова и даже не посмотрев на «учителя», пошла прочь. Водитель стоял и смотрел ей вслед до тех пор, пока из подъезда не вывалила толпа пьяных гогочущих парней лет восемнадцати-двадцати. Их внимание моментально переключилось на одиноко бредущую девочку. Ее окружили, крики и гогот усилились. Несмотря на сопротивление, ребенка поволокли в подъезд.
Водитель покачал головой и сплюнул: «Ну, вот и все, детка. Думаю, завтра то, что делал с тобой я, покажется тебе цветочками. Ты об этом даже не вспомнишь». И только сейчас он понял, что даже не узнал имени девочки, над которой он надругался. Глеб Егорович снова покачал головой и решительно направился на стоянку закрывать машину и домой, к семье, пирогам и горячему чаю!