Описанное в этом рассказе основано на реальных событиях. Все так и было, разве что изменены имена и некоторые детали.
В момент описываемых событий мне было 12 лет. Это была самое начало девяностых, с сексуальным просвещением тогда было туго, хоть вся страна и перестала делать вид, что секса у нас нет, культуру общения между полами воспитывала улица в лице старших товарищей. Или не обязательно старших, а порой просто тех кто владел информацией о том, что на самом деле происходит между мужчиной и женщиной.
Так что к 12 годам знал я немного, в сущности только то, что это называется секс, в этом участвует то, что у тебя в трусах и что для этого нужны девчонки. А еще что это очень приятно. С последним я спорить даже не думал — удовольствие от онанизма говорило само за себя. Мастурбировать, к слову, я начал лет с семи. Это быстро вошло в привычку и вскоре я делал это регулярно. Я тогда никак не связывал свои действия с сексом, да и слова-то такого не знал — просто делал то, что мне приятно.
Однако в какой-то момент произошло то, что очень сильно продвинуло меня по пути познания. И это были карты. Игральные, 36 штук, с порнофотками. От самых невинных с голыми женщинами, до довольно-таки хардкорных, в разных позах и тому подобное. По тем временами настоящее богатство. Качество фотографий было аховое с учетом размера игральных карт, но собственное воображение дорисовывало картинку не хуже.
Владельцем карт был один парнишка с нашего двора, а как они у него оказались, была тайна, которую я никогда и не узнал. Иногда он выносил их во двор и мы шли в укромное место и начинали играть. Жил я в пригороде и укромным местом обычно был лесок в сотне метров от дома. Там, на поваленных деревьях и происходила игра, если это можно было так назвать. В основном это было разглядывание и обсуждение картинок. Дрочить тогда считалось западло, хоть все этим и занимались, а то бы мы наверное дрочили бы там же, не прерывая игры. Но зато я отрывался дома по несколько раз в день. Спермы тогда у меня еще не было, так что следов не оставалось.
И вот в один из дней мы так же играли, время было уже к вечеру, и меня позвали домой. Сотовых тоже еще не было, так что родители просто громко кричали мое имя в окно надеясь что я рядом и услышу. Я услышал и пошел домой, а пацаны еще оставались играть. Примерно через полчаса я пошел гулять с собакой в тот же самый лес, там уже никого не было. Проходя мимо того места, где мы играли, я заметил как под одной из наших импровизированных лавочек что-то белеет. Сначала я подумал что это пачка из под сигарет и решил её подобрать. Сейчас странно звучит, однако пачки из под импортных сигарет очень ценились среди нас тогда, некоторые их коллекционировали, а на самые крутые, типа Мальборо, можно было выменять, например, вкладыши из жевачек или еще что нибудь интересное.
Однако действительность превзошла мои ожидания. Это были ты самые карты. Видимо хозяин забыл их, когда пацаны заканчивали игру, а может из кармана выпали, кто знает. В моих руках было, без преувеличения, сокровище, и подумав секунду, я решил, что теперь оно будет моё. Однако тащить их домой было нельзя, могли найти родители, так что я их спрятал в том же лесу в секретном месте, завернув в найденный там же полиэтиленовый пакет, чтоб они не промокли.
С того момента наши игры в карты с пацанами прекратились. Точнее, мы продолжали играть, но уже обычными картами, и это было интересно, но уже не то. А вот мой распорядок дня немного изменился. Каждый вечер я выходил гулять с собакой, доставал карты и разглядывал фотки. Хоть и я старался, чтоб рядом никого не было, дрочить прямо в лесу я не рисковал — я делал это дома в туалете, по возвращении.
Через несколько недель я знал уже все картинки наизусть, достаточно было сосредоточится — и они возникали перед глазами, а в штанах становилось тесно. И карты доставались все реже и реже — они мне уже были ни к чему.
Все это время я испытывал непреодолимое желание поделиться с кем-нибудь тем, какое сокровище у меня есть, однако с этим как раз были проблемы. Во дворе я это сделать не мог, вероятнее всего получил бы от парней за то, что присвоил чужое. В школе же я особо ни с кем не общался — одноклассники считали меня ботаном, а я большинство их считал туповатыми, и то и другое не без оснований. О том, чтоб показать карты девчонкам, и речи не было — мгновенно узнал бы весь район.
В то время я уже пару лет занимался английским языком — ходил на дом к одной бывшей учительнице, где несколько раз в неделю по паре часов мы занимались. Мы — несколько пацанов и девчонок моего возраста. Английский в школе у нас давали преотвратно, так что это мне очень помогло потом. Отношения с ребятами у нас были неплохие, и я решил показать карты им, но сначала решил сделать разведку — взял с собой на занятие одну карту, из тех, на которых были просто голые женщины.
В тот день на занятии на было двое: я и мальчик по имен Дима, который учился в параллельном классе. Остальные не смогли прийти или заболели — уже начинались осенние холода. Дама, которая преподавала нам, оставалась учительницей даже у себя дома — после 45 минут занятий обязательно шла перемена минут на 10. На перемену мы шли обычно в другую комнату — так она была спальней, а для нас на время перемены была комнатой для игр.
Я все искал предлог, что показать эту карту в голой женщиной, которую взял с собой, но Дима дал мне сам повод.
— Ты прикинь,- сказал он — мне вчера 90й вкладыш попался, с мерседесом, теперь мне всего 2
осталось до коллекции!
Для тех кто не в теме, поясню, что собирание вкладышей из под жевачек было повальным увлечением
в те годы, а собрать коллекцию, то есть все вкладыши от конкретной жевачки считалось очень круго. Вкладыши обменивали, продавали, а иногда просто крали или отбирали силой.
— Покажи,- попросил я. Он показал. Мерседес действительно был хорош, но в тот момент я думал не
об этом. Я продолжил:
— Круто… а у меня зато такая штука есть, на которую десять вкладышей обменять можно. Или
двадцать даже!
— Это что же такое,- спросил он после паузы.- Деньги, что-ли… купить-то каждый дурак может.
Покупать вкладыши было, как сейчас говорят, не тру. Настоящие коллекции делались только обменом.
— Да нет. Я тебе покажу, только ты никому не говори!
— Ладно.
— Слово пацана?
— Слово пацана!
Я оглянулся проверить, что дверь в комнату закрыта, после чего достал и показал ему карту. Он ничего не говорил несколько секунд, потом я заметил, что он начал дышать тяжелее и покраснел. Я посмотрел ему между ног и увидел как там что-то начинает шевелится. Он увидел мой взлгяд и покраснел еще сильнее.
— Ну как, круто? — спросил я
— Да, заебись, — хрипло ответил он. Матерных слов я от него не слышал раньше, это было знаком,
что он очень взволнован. — откуда она у тебя?
— От верблюда,- весело ответил я — у меня еще есть, даже круче.
— Много?
— Ну, еще 35, это же карты.
— И на всех голые бабы?
— Ага, на некоторых еще и мужики.
— Они там…
— Ну да, ебутся.
Он посмотрел на меня и сказал:
— А покажи остальные, а?!
— Ага, а что мне за это будет?
— А ты что хочешь?
Что я хочу, я еще не решил. По сути, сам факт того, что я могу показать это ему, а могу не показать, меня уже достаточно воодушевлял, но я этого говорить не стал. Тут в соседней комнате раздался звонок — перемена подошла к концу. Я быстро спрятал карту и ответил.
— Не знаю пока, чего хочу… Послезавтра посмотрим.
Послезавтра было наше следующее занятие. На этот раз я взял с собой всю колоду. Однако мы были с Димкой не одни на этот раз, пришли девчонки, которые пропустили прошлое занятие. Я бы с удовольствием показал фотки и им, но не был уверен в реакции, поэтому не стал.
— Ну как, ты принес? — шепотом спросил меня Димка сразу после того, как мы поздоровались. Я кивнул. Урок, прошел как обычно, разве что на перемене мы молча злились на девчонок, за то, что они вообще пришли. А через 45 минут закончилась и вторая половина занятия, мы собрались и пошли домой. Вышли мы из подъезда с ним вдвоем и он, наконец, сказал.
— Ну давай, показывай уже.
— Прямо тут что-ли?
Действительно, на улице показывать такие фотки было рискованно. И тут он предложил:
— А пошли ко мне! У меня никого дома сейчас.