— Подождите, когда поедем домой, — шепчу я в ответ. — Посмотрим, получится ли у меня отплатить вам за вашу любезную озабоченность.
И папа и мама выглядят довольно сонными в заключительной части спектакля, и, уговорив их уйти, я, как только мы усаживаемся в карету, предлагаю им свою флягу с бренди, чтобы не позволить им подвергнуться бодрящему воздействию вечернего воздуха. Отпив оттуда изрядную дозу сильного наркотика, они скоро крепко засыпают в своих углах. Дремать предпочитает и Полли.
Роза без обиняков усаживается ко мне на колени, и мои руки сразу же нащупывают свои дороги к месту наслаждения, тогда как она равным образом занимается расстёгиванием моих брюк и поглаживанием одушевлённого жезла.
Наши губы встречаются в восторженных поцелуях, которые, надолго затянувшись, сильно повышают кровяное давление в наших венах. Нам слишком не терпится заняться настоящим делом, чтобы продлить наши забавы с наружными половыми органами друг друга; кроме того, я чувствую, как она уже мечет икру на мои занятые пальцы; да и мой петух её руки приводят в великолепное состояние эрекции. Так что, задрав свои одежды и раздвинув восхитительные бёдра, она сразу же накалывается на шип и с пылом толкает его в себя. Получаается почти тоже самое, что и в первый раз, когда я ебал её.
Долгий вечерний путь проходит в придумках того, чтобы ещё можно было сделать.
— Не правда ли, как пикантно всё это? – шёпотом спрашиваю я. — Мне кажется, будто я на Небесах.
Наши нежные поцелуи и всасывание языка непрерывно стимулируют нас к возобновлению усилий. Утопая в океане любви, мы то и дело, снова и снова мечем икру. И лишь приближение к дому ставит нас перед необходимостью на какое-то время положить конец нашим наслаждениям. Даже теперь, признаюсь вам, Уолтер, мой петух продолжает пульсировать и стоять только при одной мысли о восхитительных стискиваниях, которым она подвергала меня. Её влагалище кусало так очаровательно!