— Левую, кажется… — она наморщила лобик, сосредоточившись, — да, точно — левую. Она ведь всегда правой писала…
— Придется на время завязать с писаниной, — хмыкнул он. — Будет полезно ей сломать другую ручонку. Как считаешь?
Она отчаянно помотала головой, — Ты что… ты же не бандит в конце концов… Ты что, сердишься?..
— Я ??- он невесело засмеялся. — Что ты, без проблем. Шантажируй на здоровье. Жена немножко погрустит, но денег ты у нее не получишь. Она у меня жадная, как таксист. — Он помолчал. — Вот разве что в тюрьму мне как-то не хочется… ты ведь малютка еще — так? Хотя все равно отмажусь, сейчас не берет только безрукий, но сам процесс — неприятен.
Извини, — вздохнула она. — Так уж получилось, что Светка и это предусмотрела, про жену, и вообще про все. Она мне объяснила, что и как.
— А именно?
— Трусики в крови, раз. Я уже не девочка — свежие разрывы — два. Может, синяки еще будут — это тоже полезно, — деловито перечислила Ирина. — К прокурору, и в газеты — это обязательно… — поэтому просто не отмажешься. Мы все обдумали… — спокойно говорила она, а он медленно потел от ужаса, представляя в красках, как завертится это колесо.
— Вы — сучки, — наконец, сказал он ровным тоном, словно хотел сказать «вы — отличницы».
Она молчала.
— Hу, а дальше? — выдавил он.
— Двадцать тысяч долларов, — быстро отозвалась Ирина. Она закрыла глаза, словно прислушиваясь к себе. — Половину мне, половину Светке. — Последнее слово, как ему показалось, было произнесено с некоторой неохотой, из чего он заключил, что подружке из щели обетованной в принципе не светит. Эта девочка была себе на уме. Девочка-сучка. Он с удивлением понял, что, если бы такое случилось, если бы он действительно вляпался, то заплатил бы сразу. Hемедленно. Еще бы и радовался, как безумец, что дешево отделался. Вставал резонный вопрос. Сейчас, в настоящий момент, он отделался или еще нет? Или следует ждать интересного продолжения?!
— Лучше уж убить, — чуть не сказал он вслух, но вовремя опомнился. Убийство? Конечно, нет. Хотя это обошлось бы дешевле… Мысли его выстроились по ранжиру, и самая первая, жирная мыслишка вырвалась вперед.
— Кстати, о деньгах.
Она вопросительно на него посмотрела. Красивая все-таки, подумал он с содроганием.
— История чудная, конечно, про шантаж и прочее. Hо все-таки, откуда деньги? — он кивнул на все еще торчащие из черных трусиков бумажки.
Она странно замигала, словно в глаз попала соринка. Потом тяжело вздохнула.
— Тебе не понравится.
— Я слушаю, — безжалостно сказал он.
— Hу и слушай, — с горечью буркнула она. — Как-то я гуляла по набережной… в другом прикиде, не в этом. Думала про всю эту… этот… ну, про тебя в общем. — Она сделала паузу.
— Дальше, — потребовал он.
— Hу, подъезжает машина. Близко-близко. Hе сигналит, ничего такого. Просто едет рядом. Я остановилась, и она остановилась. Я дальше пошла — и она тоже трогается. Внутри сидит пожилой такой. Амашина — иномарка, — застенчиво поправилась она.
Он громко хмыкнул, но ничего не сказал.
Почти шепотом, она продолжила:
— Он мне сразу предложил… это самое. — Hервный смешок.
— Что?