— Блядь, ну, чё вот за день-то такой? — орал знакомый мужик и что есть силы всаживал кулаком в двери напротив квартиры Татьяны. — Паскуда!
— Эй, вы, как вас там?! — женщина вновь решила вмешаться. — Что вы себе позволяете? По-моему, вы вполне прекрасно можете достать звонок. Звоните и вам откроют.
— Ага, как же! — безногий резко развернулся к Татьяне лицом. — Ни хуя не откроют! Это моя квартира! — вдруг признался он.
— Прекратите выражаться! — парировала женщина.
Швырнув пакеты и обувь к своим дверям, она шагнула к нему.
— И что же вы ломаете собственные двери? — усмехнулась Татьяна. — Не устраивайте спектакль! Я прекрасно знаю, что здесь никто не живёт! — заметила она, зло прищуривая глаза и упирая руки по бокам.
— Знает она, ха! — сидя на коляске он умудрился смотреть на неё сверху вниз. Во всяком случае, так казалось Татьяне. — Слушай, фифа, здесь живу я. А вот тебя я вижу впервые.
— Во-первых, я вам не фифа! — прошипела Татьяна, откидывая со лба кудрявую длинную прядь. — Во-вторых, я недавно переехала сюда. Всего три дня назад.
— Бляя, послал чёрт соседку! — криво усмехнулся мужик и прибавил какой-то трёхэтажный оборот, который Татьяна даже не поняла.
— Вы вы хам и и — её словарный запас сегодня явно уступал лексике противника.
— Ты мне уже это говорила, — с кривой усмешкой заметил мужик и погрозил ей пальцем.
— Да? — Татьяна вдруг опешила.
— Да! — гаркнул он.
Демонстративно хмыкнув, она быстро открыла свою квартиру, вошла туда и громко захлопнула дверь.
— Гарпия! — долетел до неё крик соседа.
Увидев своё отражение в зеркале испугалась сама себя. Тушь на глазах потекла, оставив тёмные дорожки от высохших слёз, волосы, уложенные утром мягкими волнами, теперь торчали во все стороны непокорной гривой до плеч, а джинсы на коленях были в грязи, как и локти у курточки. Слёзы опять навернулись на глаза. За что ей такое? С самого начала день пошёл наперекосяк. С утра она принимала экзамен по истории средних веков у второго курса — это была сплошная нервотрёпка, потом встречалась со своими двумя дипломниками, вникая в их тексты, потом, заехав в супермаркет, простояла в пробке битых три часа. И вот в самом конце дня, выжатая, словно апельсин, радовалась, что, наконец-то, вернулась в тихий дом, и вот — на тебе! Это чудовище! Обозвал, облапал и Татьяна поднесла ладонь к носу. Фуууу Она же вся пропахла им. Подошедшая Персик потёрлась о ногу хозяйки и, будто соглашаясь с её мыслями, что-то мяукнула.
— Да, Персинька, ты права, запах ужасный, — сказала Татьяна.
Потом быстро разделась, сунула грязную одежду в стиралку, и пошла в ванну.
Наполняя ванну водой, она, как обычно, размышляла. Медиевист, уважаемый преподаватель, а дома Кто она дома? И вот что, что в ней не так? Татьяна осмотрела себя в зеркало. Мдаа Он прав — фифа! Где, ну где те пышные формы, которые должны быть у женщины её лет?! Грудки с кулачок Татьяна повернулась полубоком, чтобы рассмотреть свой вид сзади. Ну, попка крепкая. «Наверное, занятия в тренажёрке сказываются, — удовлетворённо подумала женщина». Ноги стройные и для её роста длинные — тоже не плохо. Талия тонкая, с изгибом Но всему этому не хватало основательности что ли Всё какое-то слишком маленькое.
Руки заскользили по телу, словно исследуя его форму. Ладони чашами приподняли груди. Впрочем, ничего не приподнялось: миниатюрные холмики торчали сами по себе, как два прыщика. Нет, зря она несколько лет назад не сделала пластику. А теперь-то уж что? Теперь уже поздно, всё равно пышная
грудь её жизни не изменит.
Неудавшийся студенческий брак, продлившись год, остался в далёком прошлом, а редкие курортные романы с женатыми мужчинами счастья не приносили. Да и романов этих за все годы одиночества было всего два. Потом Татьяна решила не пытаться больше, не унижать себя тупиковыми отношениями. Вообще, она стала жить по принципу Тоси Кислицыной: «А по мне так одной лучше. Хочу — халву ем, хочу — пряники!». Нет, конечно, Татьяна как раз сладостями не увлекалась. Она была женщиной ухоженной, следящей за собой, но неудачницей. Ей везло только в карьере. Поэтому в своей квартире она появлялась поздно вечером, чтобы только переночевать в обнимку с кошкой. Отпуск Татьяна не любила и обычно проводила его на даче у тётки, сидя на крылечке с пяльцами в руках. Впрочем, аккуратистка, она очень любила свой дом. Вот и сейчас её волновало, что, переехав три дня назад она так и не успела навести порядок и разобрать вещи. Многочисленные коробки громоздились в комнате.
Так Соски крупные. Она отметила это, обрадовавшись, что вот есть, оказывается, у неё такой женский плюс. Дотронулась большими пальцами до орелов, обводя их по кругу, стала постепенно трогать соски. Прикосновения отозвались тянущей болью, которая начинала перекатываться горячими волнами между ног.
Женщина присела на дно ванны, раздвинув бёдра, и направила туда струйку душа, отрегулировав её на приятное положение. Сначала она просто заставляла воду свободно стекать по щелке. Женщина вздохнула, расслабляясь, и вновь потеребила соски. Они отвердели, отдаваясь томлением между бёдер, в самом сокровенном женском месте.
Потом начала водить смесителем сверху-вниз. Это было приятно и вызывало мурашки по всему телу. Закрыв глаза, Татьяна вдруг вообразила лицо своего соседа. Когда она лежала на нём, уткнувшись носом в колючую шею, то Нет, в тот момент она этого не понимала, но сейчас почему-то осознала, что это ей нравилось. Ей нравилось ощущать под собой его крепкое тело с широкой грудью и большими руками. Сейчас она вспомнила, что в ту минуту он показался ей таким надёжным. Как уютный деревянный дом, стоящий на равнине.
Рука привычно меняла направление струи. Смеситель, отрегулированный на пульсацию, всё сильнее ударял по чувствительной бусинке клитора. Татьяна, покусывая губы, старалась сдержать стоны. Всё-таки в ванне слышимость отличная. Напряжение в её женском средоточии росло, там всё пульсировало в такт струе, заставляя двигать попой, непроизвольно подёргивать бёдрами. И вскоре, выгибаясь, откинув голову на бортик ванны, Татьяна кончила.