Между тем Мария метала молнии. Она прошлась по всем и Семакину, который берет идиотов на работу, и правление банка, назначившего такого идиота как Семакина начальником управления, и на юристов клиента, которых должны были, но не выучили ни чему в институте. Валерий выслушивал это молча. Но когда очередь дошла до четвертого раздела он начал спорить. Этот раздел был его детищем, его «ноу-хау». Спор распылял оппонентов. Львова почти кричала. Валерий не отставал от нее. Кроме того, этот спор жег его член. Он все больше хотел ее.
— Кретин и дурак! — вырвалось из Марии на очередной строке четвертого раздела документа.
— Коза, овца, задолбала! — вскочил Валерий и швырнул в сторону свою копию договора, — я в своем деле понимаю не меньше чем ты, сука, — продолжал он.
Демарш Валерия ошарашил Марию. Кроме того, взгляд ее упал на его оттопыренные брюки, которые были почти перед ее лицом.
— Я здесь трачу на него время, а он мало того, что меня оскорбляет, так еще… еще… и своим членом у меня перед лицом водит: — возмущенно сказала она и вскочила, почти упершись животом в торчавший член Валерия.
То, что произошло потом, больше всего удивило самого Валерия. Он считал себя самым невозмутимым человеком, не способным на необдуманные и импульсивные поступки. Посмотрев на стол Львовой бешенным взглядом, он смахнул с него все бумаги на пол. Схватив Марию, он бросил ее спиной на стол, подхватил ее ноги и запрокинул их кверху. Кинув взгляд ей между ног он увидел что Мария без трусов. Выбритые большие половые губы обрамляли ее розочку. Лобок покрывал, аккуратно подстриженный, треугольник волос, указывающий в виде вытянутой стрелки главное направление. Это было последней каплей.
— Сука, ты здесь еще и без белья. Я знаю, откуда твоя злость. Сейчас … — ловко расстегнув молнию брюк, он достал свой вздыбившейся член, подхватил ногу Марии, и нанизал ее на себя.
Член Валерия вошел в Марию без сопротивления. И тому была своя причина. До его прихода она сидела одна в своем кабинете и с сожалением размышляла о своей жизни. Работа это есть ее стиль и образ жизни. С утра и до позднего вечера. Она не помнила когда была последний раз в театре, когда просто гуляла по любимому бульвару. Она не вспомнила даже, с кем и когда она последний раз была в кино. Мысли о ком-то напомнили ей вкус прикосновений мужчины. Ей виделся не кто-то конкретный, а мужчина вообще. Она сняла с себя ажурные трусики и провела рукой по набухшей киске. Она тут же почувствовала вязкую влагу на кончиках своих пальцев и приятное жжение во влагалище. Аккуратно расправив губки своего цветка, она прикоснулась к горошинке, спрятавшейся в капюшоне малых губ. Сладкая волна заставила сократиться мышцы бедер и отозвалась приятной болью в сосках. Левой рукой она взяла набухший сосок нежными пальчиками и сжала почти до боли. Когда сладкая волна оргазма должна была захлестнуть ее… в дверь постучались. Ее злости не было предела.
Пока Мария обсуждала документ, который принес Валерий, она, сжимая и разжимая мышцы бедер, почти довела себя до оргазма. Ее очень злило то, что рядом сидит милый и симпатичный мальчик, она его хочет, а вынуждена заниматься этой уже ненавистной работой.
— Мразь, скотина, прекрати! — выкрикивала Мария с каждым ударом члена Валерия о ее плоть. Сначала она пыталась вырвать ноги из крепких его рук, но поджав их ближе к своему телу.
— Прекрати! — произносила она, постепенно переходя с крика на страстный хрип, вырывавшийся из ее горла.
Она в порыве страсти, которую не могла уже удержать в себе, закинула руки за голову. Прижав колени к груди, она пыталась вырвать ноги из крепких рук Валерия. Но ощутив в себе движения его члена, страстно выгнула спину.
— Еще, еще… еще! — вдруг вырвалось из ее горла, когда влагалищем почувствовала она как горячая струя спермы разрывает ее плоть. Она почти потеряла сознание от нахлынувшей волны удовлетворения:
Валерий сидел на стуле и тупо смотрел в пол. Мария, очнувшись, поднялась со стола и стала медленно поправлять свою одежду.
— Простите…. я… не… я … Валерий не смел смотреть на нее. Он бормотал и только думал про себя, как такое могло произойти, произойти с ним.
— Ладно, милый, — сказала Мария, нежно погладив его по голове — но четвертый раздел лучше все-таки переделать.