Как хорошо снова очутиться дома. Привет, Джессика! Моя кошка, моя преданная собака — мяукает, когда я только еще подъезжаю к дому, и встречает меня у дверей. Она так и не выходит на улицу — домашняя голубоглазая красавица. Когда я ее взяла, я жила еще в многоэтажном доме. Она так и выросла, не зная улицы, теперь уже поздно переучивать. Цветы полны воды — мама как всегда перестаралась. Но в доме порядок. И тишина. А что мне еще нужно. Я люблю эту тишину. Включив кофеварку, я распаковала компьютер и подсоединила его к сети. Надо установить все защиты, прежде чем выходить в сеть.
Поиск. Часто мне приходилось искать с его помощью программы и описания. И вот теперь я ищу человека. Я знаю его координаты, но почему поисковый сервер не находит его в сети. Стив никогда не отключается. Почему-то очень важно, именно сейчас, мне с ним поговорить. Просто чтобы услышать, что все в порядке. А может, чтобы убедиться, что мне это только показалось, что я была одна из… тоже мне, дурацкое название — представитель конференции. Шеф-повар клавиатуры. Первооткрыватель пешеходного движения. Ну, чего я злюсь, только утром прыгали вокруг теннисного стола, а я уже успела соскучиться. Но его нет в сети. Ну хорошо, есть же еще телефон… Абонент не отвечает. Нет, мне обязательно надо поговорить с ним. Зачем? Даже себе я не смогла ответить, зачем.
Вячеслав вернулся рано утром. Я уже приготовила завтрак и ждала его. Все было просто и буднично.
— Привет! — безразличный поцелуй.
Ну где та страсть? А не врешь ли ты себе? А была ли она — эта страсть?
— Как поездка? Все успела?
— Молодец.
Все это не так. Я сама не знаю, что мне нужно. Но продолжать я это не хочу. Я расплакалась.
— Ну, малыш, ну что случилось? У тебя неприятности?
И участие его искреннее. Но как ему объяснить. Что, да, я старомодная, романтичная дурочка, я хочу цветов и объятий. Я еще не состарилась, хочу прыгать от радости, а вот сейчас я злюсь, и слезы сами капают, я же не нарочно.
— Я не готова выйти за тебя замуж, — тоже мне, придумала фразу.
— Хорошо, мы же никуда не торопимся.
Он ведь даже не понял ничего, наверное, просто решил, что я что-нибудь провалила, и, вежливый такой, не лезет с расспросами. Даже его обращение: «Малыш» как-то не натурально звучит. Как это здорово, что у меня есть моя работа. Где я все оставляю за порогом и с головой в нее погружаюсь. Это выходит само собой. Иногда тяжело найти ту отправную точку, где я остановилось. И тяжело начать. Но, как только начала, все сразу испаряется. И нет больше Элис. Я и компьютер понимаем друг друга.
— Ну и выходи замуж за компьютер!
Так и хочется иногда крикнуть. Ведь счастливый — это тот человек, который, проснувшись с утра, еще чистя зубы, уже мыслями на работе и летит на нее с радостью и распевает по дороге. А как только, в конце дня, подведена черта и есть некая точка, на которой можно притормозить, он летит с радостью домой. А у меня, в последнее время, все больше получается в одном направлении. Да, видно, пора расставить точки над i.
Но шли дни, а разговора все не получалось. Дни стали какими-то серыми, и только работа скрашивала их, я ведь выехала в самый разгар проекта. Встречи с заказчиками, демонстрация. Но во время перерыва, я все время мысленно возвращалась на остров.
А Стив все не появлялся. Может у него такая блокировка, что я его не вижу. Телефон у него, похоже, просто не подключен. Ну что мне стоит, взять билеты и на выходные слетать навестить его. Ну что за идиотка, снова мечты. Вот уже какую неделю я это планирую, можно подумать, лететь надо на другой конец земли. Взяла бы, да и полетела. Может в тебе говорит гордость. Конечно, ты думала, что за тобой побегут. А он живет в своем воображаемом мире, и ему хорошо. Но ведь это совсем не здорово, это как наркотик. Нет, это хуже, чем наркотик. Ведь, как только настает похмелье, он с легкостью возвращается. И все глубже и глубже уходит в этот свой, будь он проклят, вирус. Он не живет. Не существует. Он просто крутится на месте, в замкнутом кругу и не может вырваться. Ведь ему нужна помощь. Чем дальше, тем труднее и труднее ему будет возвращаться в реальный мир. И наступит день, когда он просто решит присоединиться к своим родным и переместит себя в эту мчащуюся машину. Займет место у руля, чтобы попытаться спасти. Мне кажется, я решилась. Вот прямо сегодня и поговорю.
Я специально пораньше вернулась с работы, прибралась, так как помощники так и не научились наводить порядок в доме. Все не доходят руки их настроить. Приготовила ужин, сделала все, как Вячеслав любит, чтобы ничто не мешало. Вячеслав с порога сказал, что ночью улетает. У него снова были неприятности в его работе, почему-то эти неприятности приносились домой, и я часами выслушивала, ничего не понимая, о двигателях и каких-то не стыкующихся конструкциях. Но только не сегодня.
Он переоделся, присел за стол и разложил свои бумаги перед собой.
Я отодвинула все в сторону.
— Тебе не кажется, что нам надо поговорить? — начала я.
— Ну давай, не сегодня, ты же видишь, что мне совсем некогда.
— А ты не замечал, что в последнее время, то тебе некогда, то мне, мы совсемперестали общаться, может, чтобы достучаться до тебя, мне надо снова начать писать?!
— Ну, когда ты писала, Элис, это не было похоже на те дурацкие разговоры, что возникают то и дело между нами, ну, пожалуйста, мне нужно еще закончить, а скоро уже выезжать. Вот приеду, мы с тобой поговорим.
— Нет, сейчас, — я как ребенок, была снова готова расплакаться. — Ты что не видишь, что не получается у нас «счастливая семейная жизнь».