— Дяденька, подождите!
Вслед за мной в кабину влетели те самые девчонки. Они сказали, что им нужно на последний этаж. Ира жила двумя этажами ниже. Я нажал кнопку.Старшая из девиц как бы случайно прижавшись грудью к моей руке, вдруг спросила:
— Дяденька, а вы не будете нас насиловать?
— Да в общем-то не собирался, — ответил я, опешив. Она отодвинулась, и я услышал, как они опять шепчутся у меня за спиной.
— Давай ты…
— А что все время я?
— А я курить просила!
— Ну и что, давай по очереди.
За мой локоть ухватились тонкие пальцы. Повернувшись, я увидел перед собой младшую из девочек. Покраснев, однако глядя на меня невинными глазами, она сказала:
— А мы можем пососать!
— Что — «чупа-чупс»? — спросил я, не очень-то желая поддерживать разговори уже догадываясь, к чему она клонит.
— Нет, хуй,- бесхитростно ответила девица.
— А не рановато ли? — я смерил их строгим взглядом, выходя из остановившегося на нужном мне этаже лифта. Тоже мне, дурака нашли — с сыкухами связываться… Позвонив в дверь, я убедился, что дома у Ирины, кроме кошки, по-прежнему никого нет. Взглянув на часы, я решил обождать ее на довольно широком подоконнике между этажами. Сверху послышались чьи-то шаги. По лестнице спускались все те же девчонки.
Поравнявшись со мной, они остановились. От выпитого я уже порядком захмелел и, когда младшая сказала: «Нет, ну правда мы можем хуй пососать», неожиданно спросил: «Ну, и где вы собираетесь этим заниматься?» Словно ожидавшие этого вопроса девицы, не произнося больше ни слова, схватили меня за руки и потянули наверх. Я подумал: в конце концов,почему бы и нет? — и последовал за ними, с интересом ожидая, чем это все закончится. Мы поднялись выше последнего этажа в маленькое пустое помещение, из которого лестница-трап вела к люку на крышу. Старшая из девчонок тут же присела на корточки и принялась дрожащими от нетерпения руками расстегивать мои брюки, а младшая, задвинув дверь на засов, сняла с себя топик и трусы, задрала юбку на талию и, широко раздвинув ноги, уселась на ступеньку лестницу с закрытыми глазами и открытым ртом. У нее были маленькие острые грудки, покрытый легким пушком лобок и нежно-розовые губки влагалища, которые она тут же принялась теребить рукой. Мой вставший член уже был в руках старшей. Она, не выпуская его из рук, подвела меня к подруге. Как только головка члена коснулась ее лица, та набросилась на нее с таким азартом, что тут же чуть не поперхнулась, а затем, обхватив его рукой, стала с хлюпаньем и чмоканьем жадно его сосать. Другая, стремительно скинув с себя всю одежду, поднялась по ступенькам трапа и встала так, что голова подруги оказалась между ее ног. Она начала тереться своим бюстом, который был явно старше ее лет на десять, о мое лицо, не забывая при этом ласкать себе клитор. Внезапно девчонки, как по команде, переменили позиции: старшая повернулась ко мне задом, сильно прогнувшись, а младшая, выпустив мой член изо рта, направила его в задний проход подружки. Я ухватил ее за бедра и начал изо всей силы вгонять член как можно глубже.
У этой соплячки оказалось на удивление хорошо разработанное заднее отверстие — член входил так легко, как не во всякое влагалище. Девочка старательно подмахивала задом, а ее младшая подруга, сидя у нас между ног, судя по ощущениям, вовсю работала языком, успевая облизывать как лоно подруги, так и мои яйца, и ту часть члена, которая оказывалась снаружи. Одновременно она обеими руками массировала грудь старшей. Я почувствовал, что кончаю и, вытащив член из зада, пустил струю спермы на лицо младшей. Старшая быстро обернулась и стала старательно собирать языком капли, которые скатывались у подруги с подбородка и вылизывать головку моего члена, который еше продолжал извергать сперму. Обеих трясло, как в лихорадке. Несколько минут я стоял, прислонившись к холодной стене, переводя дух. Не успел я окончательно прийти в себя, как младшая повернулась ко мне задом и, когда старшая раздвинула ей ягодицы, я увидел, что ее задний проход едва ли не просторнее, чем у подруги — анус был открыт настолько, что пара таких членов, как мой, могли войти туда без большоготруда. Старшая принялась ловить моего приятеля ртом, но поскольку я, во-первых, уже немного протрезвел, а во-вторых, мне предстояла встреча с Ириной, я лишь похлопал младшую по ягодицам, сказал: «Хорошего понемножку, подруги», и вышел из каморки. Поспешно приведя себя в порядок, я в очередной раз позвонил в дверь. На этот раз она открылась.
— Я ждала тебя — сказала Ира так просто, как будто мы простилисьтолько вчера.
— Ты совсем не изменилась, — соврал я. — Родик дал адрес. Ты од-на?
— Что ты имеешь в виду? — она улыбнулась той самой улыбкой, от которой я балдел тогда, в Ташкенте. — Если это, то да, одна. Давно одна. С тех пор, как ты сел в самолет. Если бы не Галия, не знаю, что бы с собой сделала. Здесь ее зовут Галей. Она к подружке пошла — шьют вместе что-то.
Я взглянул на часы — было около десяти. Пока хозяйка суетилась у плиты, я достал привезенные из Питера подарки, вынул бутылку «Токая», нашего с Ирой — той, прежней, Ирой, — любимого вина и уселся за стол в уютной кухоньке. Есть не хотелось. Выпив по рюмке, мы сидели молча, глядя друг другув глаза, как бы стараясь прочесть в них все то, что накопилось за эти годы. Прочесть и простить… Где-то в половине одиннадцатого серая кошка, сидевшая до сих пор рядом с нами, встрепенулась, услышав звонок в дверь.
— Беги, беги, встречай полуношницу, — как-то совсем по-московски сказала Ирина и пошла открывать.
Я поспешил достать приготовленные подарки.
— Познакомьтесь, — сказала Ира, вводя на кухню дочь.
Я бессильно прикрыл глаза, перед которыми закружились красные пятна. Нам не надо было знакомиться: передо мной, с засохшей полоской — моей! — спермы на щеке, стояла старшая из двух девиц, с которыми я расстался около получаса назад.