Я родилась 1.01.1944 г. Мать умерла, едва выпустив меня на свет. Как меня выкормили, я не знаю. До 6 лет я не видела своего отца. Он служил агентом в компании «Шикнер» и мотался по всему свету, редко появлялся дома, да и то чаще по ночам, когда я уже спала. Однажды, проснувшись утром, я увидела возле кровати мужчину. Он похлопал меня ладонью по щеке и ушел. С этих пор он всегда был дома. Мы переехали в другую квартиру. Отец нашел новую няньку; фрау Элкей, воспитывавшую меня с младенческого возраста, куда-то отправили. Новая нянька была молодая, красивая и веселая. Выходя к завтраку, отец хлопал ее по пышному заду и тискал ее грудь. Нянька смеялась. После завтрака отец уходил на службу. Нянька, ее звали Кэтрин, убирала в комнатах, а я уходила гулять на улицу. Я выросла в одиночестве и не сумела подружиться с ребятами. Подруг у меня не было.
Кэтрин любила купаться в ванной. Каждый день она купалась и каждый раз тащила меня с собой. Мы раздевались, ложились в теплую воду, подолгу лежали молча и неподвижно, как трупы. Иногда Кэтрин принималась меня мыть, натирала губкой мой живот, будто нечаянно терла рукой между ног. Сначала я не обращала на это внимания, но постепенно привыкла и находила в этом удовольствие. Скоро я стала сама просить Кэтрин потереть мне письку и при этом широко раздвигала ноги, чтобы ее рука могла двигаться свободно.
Скоро мы так привыкли друг к другу, что Кэтрин перестала меня стесняться. При очередном купании она научила меня тереть ее клитор пальцем.
Я охотно выполняла приятную обеим обязанность. Кэтрин кончала бурно и по нескольку раз подряд. На меня ее оргазм действовал возбуждающе. Вид ее извивающегося тела доставлял мне большое удовольствие, большее, чем натирание письки.
Кэтрин спала в комнате отца. Иногда по ночам я неожиданно просыпалась и слышала стоны и крики, доносившиеся из отцовской спальни.
Эти звуки будили во мне какое-то похотливое чувство. Я подолгу лежала с открытыми глазами и пыталась представить себе, что там происходит, но не могла. Крики были радостными и стоны сладкими. Они продолжались иногда до самого утра, и в такие ночи я не спала совсем.
Однажды, после такой бессонной ночи я, дождавшись, когда отец уйдет на службу, спросила у Кэтрин:
— Почему вы всю ночь кричали? И вы и отец?
Кэтрин на мгновение смутилась, но лицо ее сразу же приняло спокойное выражение. Она взяла меня за плечи и подвела к дивану.
— Садись, я тебе все расскажу,- я приготовилась слушать, но Кэтрин вдруг замолчала, о чем-то задумавшись.
— Подожди,- сказала она и вышла в свою комнату.
Возвратилась она с каким-то свертком. Усевшись рядом со мной, она положила сверток на колени и спросила:
— Ты знаешь, почему одни люди называются мужчинами, а другие — женщинами?
— Нет.
— А ты когда-нибудь видела голых мальчиков?
— Нет.
— Вот смотри,- сказала она, разворачивая сверток. В нем были фотографии. Одну из них Кэтрин показала мне. На фотографии были изображены мужчина и женщина. Совершенно голые, они стояли, прижавшись друг к другу боком. Одной рукой мужчина обнимал женщину за талию, а другую просунул ей между ног. Женщина своей правой рукой держала какую-то палку, торчавшую под животом мужчины.
— Женщина, — сказала Кэтрин, имеет грудь и щель между ногами, а мужчина — вот эту толстую штуку. Эта
штука… Кэтрин вынула новую фотографию, на
которой были изображены мужчина и женщина, тоже голые. Мужчина лежал на женщине. Она подняла ноги вверх и положила их на плечи мужчине. «Штука» мужчины торчала в щели женщины.
— Видишь, мужчина вставил свою штуку в женщину и там двигает ею. Женщине это приятно. Мужчине тоже.
— А мне можно вставить такую штуку?- спросила я дрожащим от волнения голосом.
— Тебе еще рано об этом думать. Таким маленьким, как ты, можно только трогать письку пальцем.
— Так ты кричишь оттого, что папа вставляет в тебя свою штуку?
— У твоего папы эта штука очень большая и толстая. Не только я кричу, но и он тоже.
— Можно я посмотрю эти карточки?