Битья Танька, в общем, не боялась. Били её с детства. Бил вечно пьяный отец, пока не сел за кражу и не исчез где-то в лагере, била мать, пока Танька однажды не дала ей сдачи. Не раз били во дворе и в школе (и сама она била кого могла). В шебутном Московском предместье битьё было вещью обыденной и никого не смущало, но и удовольствия от битья, понятно, мало. Тоже мне, воспитатель
-Слов ты не понимаешь. Ты не понимаешь даже как их можно понимать. У тебя настолько нету представления о внутренней работе, что иначе тебя не изменить. Две минуты на принятие решения. — Мужик отвернулся и закурил.
Ну ни хрена себе. Танька стояла и не знала как поступить. Проще всего, конечно, было послать мужика на все буквы и уйти, да вот уходить особенно некуда. Последние дни здорово посбили Танькин дворовый гонор. Но и не в этом даже главное. Первый раз в жизни Танька встретила человека готового принять на себя ответственность за её Танькину жизнь. Первый раз. И пусть все это было непонятно, пусть от нее требовали выполнения каких-то диких условий, но ее обычная жизнь была не менее дикой. В её обычной жизни ее тоже били, тоже делали с ней что хотели и обещали сделать еще хуже, ей тоже приказывали, и отказываться было нельзя, но при этом она никого не интересовала. Никому и в голову не могло прийти Таньку изменять. Разве уж забить до полного некуда и, наигравшись, отдать другим, или просто выкинуть. Ну не боец Танька, не хищник. В другое время кончила бы ПТУ, работала бы, вышла бы замуж за такого же простого парня, родили бы детей, квартиру бы получили, а тут то как. Ну не годилась Танька для этой жизни. И потому еще не годилась, что в голове то у нее полная каша, белые «Мерседесы»,омоновцы на Канарах и прочее — насмотрелась ящика. Согласиться, что ли.
-Я согласна. Только с одним условием. Трахаться с вами я не буду.- бросилась Танька как в воду
-Условий ты мне ставить не можешь, а трахаться со мной ты, конечно, не будешь. Кто тебе позволит. Если согласна — пиши: «Я такая-то обязуюсь в течение двадцати дней полностью пройти курс корректирующих процедур. В случае прекращения курса по моей инициативе обязуюсь выплатить неустойку в размере десяти тысяч у.е.» Заверишь подпись у нотариуса. Завтра в это же время жду тебя на этом же месте. Опоздаешь — можешь больше не звонить. С собой возьмешь пару халатов, спортивный костюм, минимум белья. Все.
Расписка отрезала все пути к отступлению. Нет, ну ни хрена себе.
—————————-
Шел третий день. Танька лежала на собачьей подстилке у двери в обычной московской квартире. Да и Таньки уже не было В первый день, когда
захлопнулась тяжелая сейфовая дверь, ей объяснили правила ее жизни на ближайшие три недели. Полное послушание. За малейшее неподчинение наказание. Танька не удержалась — И какое же. Ответом были две увесистые пощечины. Отзываться на имя Тета. Спать на полу у входной двери. Питаться только фруктами, они в холодильнике. Ходить можно в туалет, ванную и кухню. В комнаты только для уборки и когда позовут. Все, что ей будут говорить — выслушивать стоя на коленях и не отводя глаза. От нее — только ответы на вопросы, первой рта не открывать. Отвечать — да, господин и нет, господин. Попытка позвонить рассматривается как отказ от процедур (телефон фиксирует все звонки). В этом случае ее расписка будет передана одному серьезному человеку, а уж он найдет способ получить с нее долг. Через двадцать дней она свободна и, если сочтет нужным, может потребовать денежную компенсацию за все, что с ней происходило.
В первый день, объяснив ей все, ее новый хозяин ушел, приказав ей к его приходу вытереть пыль и вымыть пол в комнате. Танька сперва хотела послушаться, но что-то внутри подзуживало ничего не делать. Ну даст пару раз по морде — дальше то что. Она развалилась на диване и включила ящик. В комнате не было ничего пугающего. Большой диван, звуковая аппаратура, компьютерная стойка, много книг, пушистый ковер на полу:
Хозяин вернулся через несколько часов. Оценил ситуацию и ничего не сказав, принес длинный деревянный брус. Таньке стало не по себе — он что, этой дубиной бить собирается. Додумать она не успела. Мощный рывок за волосы поставил ее на ноги а удар в солнечное сплетение заставил согнуться. Еще один рывок поднял снова, а от следующего удара, куда-то в шею в глазах потемнело, и Танька свалилась на пол. Она еще почувствовала как с нее сдирают одежду и сознание ушло.
Очнувшись, она нашла себя связанной. Ее запястья и локти, колени и лодыжки были привязаны к брусу тонким шнуром, широкий ремень притягивал к брусу шею, другой такой же притягивал поясницу. Танька была обернута вокруг бруса так, чтобы ребро впивалось ей в тело по всей длине. Одежды на ней не было. Хозяин полулежал на диване и курил. Заметив Танькины открытые глаза, он неторопливо подошел и ногой повернул к себе голову своей воспитанницы.
-Работать начнем завтра. А пока пусть тебе не покажется, что я с тобой шучу. Будет больно. Терпи. Можешь тихонько скулить. Начнешь кричать — заткну рот. Думай, что это не с тобой — будет легче.
Как можно так думать — Танька не поняла, но шутками не пахло. Хозяин завязал ей глаза темной повязкой и вышел. Ребро бруса резало тело все сильнее. Затекали руки и ноги. Танька тихонько заплакала.
— Уже — послышался равнодушный голос — Что-то ты быстро. Ты ведь не думаешь, что это все. Это даже не начало.
Когда упал первый удар, Танька даже не поняла, что это. Отвлекала боль в стянутых руках. От второго она взвизгнула, но, вспомнив про обещание заткнуть рот, сжала зубы. Ее пороли чем-то тонким и жестким. Первые удары можно было терпеть, но потом каждый следующий ложился раскаленной полосой. Танька снова заскулила. Это не помогло. Теперь хозяин бил реже. Она слышала как он отходил, закуривал, подходил снова, отвешивал пару ударов и опять отходил. Так было еще хуже. Ждать каждого следующего удара и не знать когда это кончится: После очередного удара Танька почувствовала как по бедру покатились капли крови. Да кончится это когда-нибудь. Потом пропало и время. Только шаги и в тело врезается полоса. Когда порка кончилась, Танька была в полузабытьи. Она почувствовала как ее развязывают. Странно, но у нее еще остались силы выполнить приказ подняться. На полу остались капли крови.
-Встань на колени и подбери язычком. Я же не буду за тобой убирать.
Танька подчинилась без слов. Ощутив на губах вкус своей крови она вдруг вспомнила вчерашний день и подумала, что это действительно было не с ней. Это была не она. С той девочкой из предместья такого не могло происходить. Кто же она.
Когда она уже лежала на своей подстилке, лежала на животе — иначе было нельзя, к ней подошел хозяин. Она попыталась встать на колени, но ее удержала сильная рука. Он положил ей на исполосованные ягодицы компресс, смоченный резко пахнущей жидкостью и дал выпить какого-то кисловатого напитка. Пробормотал — Крепкая девочка. Кстати, как тебя зовут?
-Тета, господин — и провалилась в сон.
Таньки больше не было.
————————————-
Следующий день прошел спокойно. Хозяин утром уехал ничего не сказав. Тета с удивлением обнаружила, что боль от вчерашней порки почти прошла. Она вылизала всю квартиру до блеска и съежилась на своей подстилке. Перед тем как уйти хозяин включил магнитофон. Гудящие и шелестящие звуки, неземные звоны, иногда гортанное пение. Магнитофон стоял на реверсе и программа не останавливалась. У Теты закружилась голова, но выключить звук она боялась. Если вчера была только разминка, то что же будет дальше? Она попробовала отключиться от звуков. Это получилось, но потом музыка стала накатывать волнами и волны эти отозвались в теле непривычной дрожью. Она попыталась зажать уши и задремать.
Разбудил ее звук открываемой двери. Тета едва успела стать на колени. Хозяин смотрел ей в глаза. Отводить взгляд не разрешалось — это она помнила. — Понравилась тебе музыка?
-Да, господин.