— Я уже не могу терпеть!
— Медленно досчитай до 10-и и садись на унитаз!
Кое-как досчитав, я сел на унитаз и громко стал опорожнять желудок. Настя вышла, морща нос от запаха:
— Как закончишь, позови!
Я долго высирал всё, что во мне было, испытав облегчение от ощущения лёгкости и свободы, и хотел отдохнуть пару минут, но Настя зашла в ванную со словами:
— Становись раком, хватит отдыхать, надо тебя промыть по второму разу!
— Я молча повиновался ей, чувствуя, что просьбами ничего не добьюсь: она изменилась, став очень грубой и жестокой ко мне. Я был виноват, конечно, но это не облегчало такое острое унижение, которое я чувствовал, когда она стала заполнять меня второй раз. Накачав меня ещё больше, чем в первый раз, она в ответ на мою просьбу о пощаде выключила воду и стала медленно вытягивать шланг из готовой взорваться задницы. Чудом дотерпев до конца пытки, я стал облегчаться от воды в её присутствии, так как она осталась в ванной, наблюдая за мной.
Когда я закончил, она вывела меня оттуда по знаку босса и заставив меня стать раком, ввела в мой анус анальную пробку и вопросительно взглянула на хозяина, который сказал:
— Качай его в зад, пока я не остановлю тебя!
Воздух стал постепенно растягивать моё отверстие, мне даже приятно было сначала, но скоро пробка так растянула стенки моего анала, что стало нестерпимо больно. Я стонал и просил остановить пытку, но хозяин молчал, с интересом смотря на процесс и получая при этом удовольствие. Наконец он дал знак Насте остановиться, я вздохнул с облегчением, мне казалось, что я лопну как надутая воздухом лягушка через задницу, ещё пара качков, и мне каюк. Но эта изощрённая пытка продолжилась по другому. Степаныч велел мне выпить пару стаканов воды, что сделало мои мучения сильнее. Он сильно хлопнул меня по заду и стал давить на живот:
— Ну как ощущения, твоя жена прошла через это, и ты не лучше её, будешь знать, каково ей придётся, когда её будет пялить на днях Леонид Дмитрич, и поэтому моя задача максимально разработать её задницу, чтобы он не порвал её. Чтобы жизнь тебе раем не казалась, Настя будет разрабатывать твою задницу так же, как свою, а вдруг понадобится и твоя задница, кстати, весьма симпатичная, и я бы отымел тебя, но равнодушен к гомосексу. Зато я посмотрю, как тебя будет иметь твоя жена.
Он открыл свой шкаф и достал оттуда несколько страпонов и спросил жену:
— Какой тебе нравится больше?
— А что это?! — у Насти и особенно у меня округлились глаза.
— Это страпоны, для того, чтобы бабы могли иметь мужика в зад. Только размеры тут разные.
— Можно я сразу выберу самый большой? — У Насти горячечно заблестели глаза
— Бери любой, и трахни своего милого в зад, он же имел тебя в зад?
— Да, вчера, хотя я не хотела!
— Ну так вот, отомсти, заодно пускай знает, что испытывает тот, кого имеют в жопу.
Вот это я попал! — подумал я. — А ведь она в самом деле стала натягивать на себя трусы и закреплять ремнями с помощью шефа огромный страпон. Он был длиной не меньше 25—27 см, а в диаметре около 6 см. Закрепив страпон, она по указке шефа вытянула из меня пробку, предварительно приспустив воздух. В моём анусе стало так свободно и пусто, что казалось, что там гуляет ветер. Но я недолго радовался, ибо Настя одним махом загнала в меня страпон до упора, коснувшись своим лобком моего зада. Его толщина после пробки не вызвала у меня особого дискомфорта, но вот длина… (Специально для candyfoto.com) Мне казалось, что она проткнула мой живот этим монстром, корчась в агонии от жуткой боли, но она стала меня долбить в бешеном темпе пару минут, но видно устала и снизила темп, прошептав мне на ухо:
— Это так сильно возбуждает, когда тебе больно, что мне хочется трахать тебя очень долго, не давая тебе отдохнуть. Зато теперь ты поймёшь, что чувствовала я, когда ты меня трахал вчера в попку. А я со своей стороны сделаю так, чтобы ты не забыл эти ощущения, можешь немного отдохнуть, потому что я тоже сейчас переведу дух и оттрахаю тебя ещё сильнее, родной!
Это был, наверно, худший день в моей жизни, когда любимая жена так жестоко обошлась со мной, жёстко изнасиловав меня в зад, превратив меня в жено-мужчину, да ещё при своём хозяине. Никому не пожелаю испытать симбиоз той физической и душевной боли, какую испытал я от ожесточённой моей глупостью горячо любимой жены. Она так жёстко отомстила мне, что я от боли впал в транс и потерял сознание, помню только Настино озабоченное лицо надо мной. Но когда они вдвоём меня привели в чувство, её лицо опять стало таким же злым, хотя она и перестала насиловать мой до сегодняшнего дня девственный задний проход. Я напрасно надеялся на окончание пытки, так как Степаныч приказал Насте:
— На сегодня хватит, не хватало ещё, чтобы он окочурился здесь, а ты, я смотрю, вошла во вкус, молодец, теперь воткни ему в разработанное очко пробку с грушей и накачай столько, сколько тебе покажется достаточным.
Мне пришлось снова выпятить свой зад, в зудящую дыру которой она поместила пробку и не обращая внимания на мои стоны, качала до тех пор, пока стенки моего ануса не стали явственно трещать.
— Хватит, ты слишком увлеклась, сейчас его очко разорвётся, забрызгав всё тут кровью. Приспусти немного воздух и сама стань рачком!