— Давай лезь наверх! — Руки мои подтолкнули под её попку, поднимая вверх. — Станешь мне на плечи, а там и траковая дорожка.
— А зачем нам это? — Её голова уже была на уровне моей. Глаза смеялись, но лицо было спокойным. Перед стеклом моей маски закачался карабин «паучка» — приспособления для движения в таких трубах. — Давай запустим.
— Давай. — Признаюсь, я отпустил её с сожалением. Она во мне будила точно не чувства коллеги к коллеге.
Паучок деловито расправил ножки, постоял несколько минут, получая информацию от главного компьютера по маршруту, а потом прыгнул вверх, потянув нас за собой. Она первая, я второй. В какой-то момент у неё ослабла хватка карабина, она соскользнула вниз, оседлав мои плечи.
— Удобно? — Мне-то что? Я уже привык к нагрузкам во время стажировки у «трюмных».
— Давно на мужчинах верхом не каталась. — В тон ответила она, возясь с карабином. — Что за чёрт с этим карабином?
Два фильтра работали нормально, а вот с третьим были проблемы. Он молчал. Сломался? Фира проверила его тестором, но все системы не отреагировали.
— Мда, придётся разбирать! — Фира потащила из набора инструментов отвёртку.
Мы сидели на краю разветвления трубы воздухотока, свесив ноги в горизонтальную шахту. Датчик на маске показывал наличие половины нормы кислорода, высокий уровень запылённости, отсутствие связи с главным компьютером. К тому же темнота уходящих в никуда труб за нашими спинами так и подталкивала нырнуть вниз. Навстречу потоку воздуха, свету.
— Что же такое с ним? — Фира покрутила снятый фильтр, хмыкнула, сунула в глубины своей ремонтной сумки, достала новый. — Установишь?
— Давай. — Установка фильтра, работа быстрая. Раз, два, три. Контрольный импульс, пробежали точки контроля состояния, фильтр задышал.
В мастерской Фира вытащила фильтр, бросила на монтажный коврик. По инструкции мы должны были сдать его на первой же техплощадке. Но рачительные контейнеровозы ремонтировали всё, что могли своими силами, а что не могли, обменивали. Мало ли что в космосе болтается в зонах разгрузки?
— Посмотришь? — Она села, вытянула ноги, откинулась назад, подставив лицо по дувший тёплый ветерок. — Мне отдохнуть надо. Устала.
— Конечно, посмотрю. — Мне самому было интересно, что с этим прибором произошло. Системы работают, фильтр не работает. В тонких пластинках фильтра что-то блеснуло в свете осмотрового лазера. Ого! На ладонь от удара о бок блока мембран выпала крошка-бриллиант, аналогичный тому, что оставила после себя Фантазия. Интересно.
— А руки у тебя крепкие. «Штопором» накачал? — Она шевелила пальцами ног, морщась от какой-то боли в ступне. — Чёрт! Не проходит! Неделю назад ударилась, до сих пор болит.
— А пошли к врачам? — Крошка отправилась к своему братцу из-под моей кровати. — Могу на руках отнести, если что…
— Вот, без «если что». — Она встала, но тут же села обратно. — Хотя, давай-ка свою руку стажёр. Доковыляю с твоей помощью.
Её руки были приятно тёплыми, сухими, а волосы щекотно кололи мне щёку. У самых дверей медблока нас встретил старший врач, возвращавшийся с довольно озабоченным видом.
— Травма? — Он дёрнул носом, словно принюхивающаяся собака. Свистнул, вызывая коллегу из-за стеклянной переборки. — Идите, вас примут сейчас же. — И уже ко мне. — У вас какие прививки есть? Стандартные?
— Так. — Действительно, какие прививки у меня есть? — Стандартные.
— Понятно. Прививка нужна. На Гелиосе обнаружен возбудитель «крапивки». Местные говорят, принесли с Римских территорий.
— А я тут причём? — Если нужно делать прививки, пускай делают. К чему эти дурацкие вопросы?
— Утверждена группа контролёров из десяти человек, которая будет спускаться на Гелиос три. Ты среди них. От работы отстранён. Пошли, сделаем прививку.
Вот так новость! Спускаться из всей команды будут только с десяток человек. А как же другие? Разве команда не имеет права на день-другой отдыха на планете?