В 98-м у мамы был непростой период. Работала на двух работах с утра до вечера, и дома я ее почти не видел. В то же время к нам на время переехала жить мамина сестра, моя тетка Рита. Хотя тетка она мне была скорее номинально, с матерью у них была разница лет в пятнадцать, а меня она была старше всего года на четыре и скорее годилась мне старшей сестрой, нежели тетей.
Мы жили в частном секторе в небольшом деревянном доме, оставшемся от бабушки. С отцом мать была в разводе, братьев и сестер у меня не было, посему жили мы вдвоем, пока Ритка к нам не подселилась. В тесноте да не в обиде, хотя жили мы довольно стесненно. В доме была большая комната, небольшая кухонька, удобства в сенях, да две клетушки — именуемые нами с мамой спальнями, к слову большую комнату мы называли Зал, и основную часть времени проводили в ней, там же ели, смотрели телик, там же у меня уголок свой был, где, пока был школьником — делал уроки, а позже купил у пацанов самодельный комп ZXSpectrum и гонял в игры с утра до ночи.
Я в тот период балбес был, кое-как окончил техникум, потом выперли с первого курса института — светила армия, время было неспокойное, служить не хотелось, да и мать переживала. Нашла какого-то знакомого своего среди военных шишек и определила меня поступать в танковое училище. Весной я подал документы через военкомат и ждал летом вызова ехать поступать. А пока ждал (вчерашний отчисленный студент) упорно готовился к поступлению, но если честно, сидел дома, играл в комп, читал книги, ну конечно матери по дому помогал, за водой там на колонку сходить или дров порубить. На работу устраиваться на несколько месяцев не было смысла, потому сидел у матери на шее, как уже говорил — готовился к поступлению, штудировал учебники.
Как раз в апреле-мае к нам и приехала Рита. Она на последнем курсе технологического училась, перевелась на заочное, диплом писала и работала тоже посменно. То в день, то в ночь, то отсыпной.
Меня она особо не замечала, смотрела снисходительно, как на пятилетнего ребенка, да и общих тем у нас не было: книги мы разные читали, слушали разную музыку, а компьютерные игры она терпеть не могла.
Но мне она нравилась, красивая девушка, лицо приятное, губы такие узорные, особенно когда улыбается и верхние зубки видать. Волосы коричневые такие, волнистые, чуть ниже плеч. Ну и фигурка конечно, хороша, на мой подростковый вкус была!
Я сам по себе домосед, общался мало с кем, а с девушками и вовсе никаких близких контактов не имел. Ну, разве что один раз Оксанка Скворцова в губы за школой поцеловала классе в шестом, так и то на спор было. Книжки правда я эротические любил, картинки тоже, ну и шалил, бывало, иным словом рукоблудил, хоть так физиологический разряд получал.
А как Рита в доме появилась, стала объектом моих эротических желаний. Дома она сразу обвыклась. Халатик коротенький носила, то-то я на ее ножки засматривался с босыми пальчиками. А спала, бывало в сорочке или маечке, сквозь белую ткань титечки угадывались и пятнышки на них темные — сосочки. Конечно, передо мной она так нарочно не ходила, девушка скромная была, но я то все подмечал, дом небольшой, особо не спрячешься, не уединишься. Она в Зале спала, на тахте, что в углу стояла и я любил за ней подглядывать тайком из своей спальни. Там у меня дверь была из тонкой вагонки и в одном месте сучок выпадал, вот я его вытаскивал и в дырочку подглядывал. Любил смотреть, как она утром встает с постели, одеяло откинет, а сорочка за ночь задралась до самых трусиков, ножки голенькие, белокожие. Иногда и трусики удавалось увидеть — белые на ней обычно были или черные. Она как просыпалась, на кровати садилась и волосы расчесывать начинала, мордашка заспанная, движения автоматические, но я все подмечал, и как грудки трепыхаются под сорочкой, и как подол на бедрах задирается. А один раз, прям счастье мне подфартило, она к стене отвернулась, сорочку сняла, в одних трусиках осталась! Я конечно грудь не увидал, только спину голую, да и то она лифчик быстро надела и сарафан поверх, но для меня это прогресс был! Я прям на коленки себе брызнул, от переизбытка эмоций! Фантазии потом бурлили несколько недель, все подобного поджидал, но больше мне такой случай не улыбнулся.
Точно не помню, конец мая был или начало июня, хотя, наверное, все же май, когда я узнал одну Риткину особенность.
Она, как я уже говорил, и училась, и работала сменами, поэтому после ночных спать ложилась часов до четырех вечера, специально заводила будильник, просыпалась по нему и за свой диплом потом принималась.
Вначале мне как-то мать замечание сделала, что я громко телик смотрю, когда Ритка спит, а разговор при ней был, она чай пила. Вот Матери сестра и говорил:
— Ничего страшного. Я сплю мертвецким сном и абсолютно ничего не слышу, кроме своего будильника!
Ну я тогда не придал значения ее словам, пообещал, телик делать тише. А через несколько дней к нам почтальон зашла, для Риты письмо заказное принесла, ее подпись требовалась, а та как раз после ночного отсыпалась. Почтальон в сенях осталась, а я пошел Риту будить. Сначала позвал, потом легонько за плечо потормошил, она ноль внимания, спит. Я и так, и эдак, и звал громче, и тряс почти что, и что вы думаете — не смог разбудить, о чем и сказал почтальонше. Та подав плечами ответила, что назавтра воротится, а я опять за комп засел, только в голове мысль назрела интересная.
Я встал, подошел к Рите, снова ее потормошил, но та же реакция — спит. Глянул на будильник — ей еще час спать. Оглядел ее с ног до головы, она мне понравилась. Она днем обычно в одежде ложилась и одеялом не укутывалась — дома тепло было. Я долго смотрел на ее лицо, разглядывал на нем крохотные веснушки, родинки, губы аккуратные, пушок волос под висками, где мужчины бакенбарды носят. Шея у нее была красивая, прямая такая, с ямочкой посередине, ключицы дополняли своими линиями симметричный узор. Под кожей едва заметно пульсировала жилка. Я поймал себя на мысли, что впервые нахожусь с женщиной в такой непосредственной близости, что могу разглядывать ее не стесняясь, не ожидая возмущения. Мне захотелось поцеловать ее в шею и в губы, но, конечно, не осмелился, боялся что проснется. А еще ощутил, как очень возбудился от этой тайной близости. До меня доносился запах ее духов, ее дыхания, ее теплой кожи, от этого всего бежали мурашки по голове и спине, было как-то блаженно и волнительно.
Я не вытерпел, едва-едва, почти невесомо положил руку ей на грудь, накрыв бугорок под тканью одежды, но тут же отдернул — зашевелилась Ритка во сне. Я испугался и отошел, придерживая под брюками набрякший член. На будильнике было без пятнадцати и я решил не испытывать больше судьбу, правда врубил телик погромче и краем глаза наблюдал за спящей красавицей — а она ноль внимания!
Но едва зазвонил будильник, Рита тут же раскрыла глаза и уже через миг была на ногах. Я рассказал ей, что приходила почтальон, что я пытался ее разбудить, но ничего не вышло. Рита пожала плечами, и сказала, что очень крепко спит.
Говорю — ты и телик не слышала, а она мне — а ты что, включал?
Вот тогда я и решил воплотить свою задумку.
После следующей ночной Риты выглядела очень усталой, даже есть не стала, переоделась только и сразу спать легла. На этот раз она в халатике была, с голыми ножками, а я весь в предвкушении, ходил кругами как кот возле сметаны, от волнения ладони потели, дрожали и сердце где-то в горле бешено колотилось.
Минут пятнадцать прошло, как легла — уснула или нет? Достаточно крепко? А вдруг проснется? А время-то идет! Я присел рядом. Девушка спала на боку, подложив ладошки под щеку. Я легонько положил руку ей на колено. Оно было теплое, гладкокожее, приятное. Я проскользил по икре, ощущения те же, только под рукой теперь …