У меня уже были сексуальные контакты с девушками, но всё равно, я не считал себя мачо, и поэтому каждый раз был для меня нов и интересен. Только в юности организм мужчины столь эротичен и легко возбуждаем. Уже после нескольких минут я почувствовал щекотание в промежности и понял, что сейчас кончу. Желая получить, как можно сильный оргазм я стал бешено тыкаться своим членом в набухшие губки щёлочки девочки, забывая обо всём на свете. Всё моё сознание было сейчас там, на кончике моего члена из которого должна была выплеснуться белая жидкость, причиняя сладкие спазмы и судороги. Я чувствовал как нарастает давление и растёт напряжение и стремился взорваться и, в это момент, когда я думал только о себе, неосторожным и сильным толчком, я разомкнул набухшей головкой своего члена влажные створки щёлочки девочки и вонзился в девственную пещерку, погрузившись до её целки. Вика протестующе запищала, но не успела она что-либо предпринять, как я, обалдевший от нахлынувшего на меня безумия, вторым резким толчком пронзил её целочку и вогнал свой разбухший орган в её тело. Девочка завизжала и своими коготками стала царапать мою спину, но не чувствуя боли, а воспринимающий только блаженное ощущение погружения в узкое девственное влагалище, я вставил свой раскалённый орган в третий раз и погрузившись в глубину тела девочки, стал кончать. Меня сотрясали спазмы и судороги, я рычал как медведь и очень больно прижимал таз девочки к своему члену, не давая возможности вырваться и уйти от орошения. Пока я кончал, Вика с плачем и слезами ощупывала свою пещерку, в которой торчал мой железный от напряжения и пульсирующий член, обхватывала его и старалась вытащить. Её ладошки стали влажными от соков и крови и скользили по стволу члена, доставляя мне огромное удовольствие. Излившись без остатка, я медленно вытащил свой удовлетворённый орган из окровавленной пещерки девочки, из которой тут же потек ручеёк беловато-розовой жидкости. Вика, приподнявшись, села и посмотрев на свою истерзанную пещерку, заплакала ещё больше: «Ты же обещал, ты же клялся!» Что я мог ответить? Только одно: «прости Викусь! Я, правда, не хотел, это случайно. Так ты меня разожгла и возбудила, что я потерял контроль над собой». «Потерял контроль. Что я теперь делать буду? Что папе скажу? Что маме скажу?» — причитала девочка. Это всегда так. После того, как поддашься соблазну, потом приходит горькая пора расплаты за грех. «Да всё хорошо будет! Если что, то поженимся!» — врал нагло я: «Я же тебя, правда, люблю!» Вика видимо поверила мне, потому что перестала плакать, а взяв трусики, стала ими вытирать щёлочку и ножки. «Всю измазал, как я такая пойду?». «Да под юбкой не видно!» — отрезал я и помог ей встать. На ватных и не послушных ногах мы пошли в дом, где царило веселье.
Зайдя в светлую комнату, я вдруг увидел, что по внутренней стороне бедра Вики течет тонкая струйка крови, разоблачая нас. Я хотел было шепнуть об этом Вике, но было поздно. Первым заметил ручеёк Славик, который понимающе улыбнулся нам и что-то шепнул своей соседке. Та, тоже, посмотрела на ногу Вики и заулыбалась. Через минуту уже все в доме таращились на ножку бедной Вики и наконец, она сама обратила внимание на это. Запылав щёчками, Вика схватила со стола салфетки и побежала наверх, в спальню, желая вытереться. Я побежал следом за ней, желая помочь и утешить. Всё же по моей вине произошло всё это.
Вика с разбегу открыла дверь спальни и замерла от изумления. На большой родительской кровати лежала её подруга Эля, с задранными на плечи Виталика ногами. Виталик со спущенными штанами и трусами, сверкая голой задницей, и помахивая своими яйцами, яростно наяривал Элю, которая при этом жалобно пищала и стонала. Нам с Викой было хорошо видно, как член Виталика погружается в щёлку девочки, из которой струилась и капала на простынь кровь. Зрелище было завораживающим. Эля, через приоткрытые глаза увидела свет и заметила нас в проёме дверей и, не отрываясь, стала смотреть на нас, словно стараясь понять, что мы думаем обо всём этом.
Я обхватил за плечи застывшую в изумлении Вику и, отодвинув в сторону, закрыл дверь. «Не стоит им мешать», — прошептал я на ушко девочке и завёл в соседнюю комнату. «Вот мы обе дуры!» — вдруг заявила Вика: «Напились и нас поимели как шлюх!» Слёзы снова появились на её глазах. Насчёт, напились, и поимели, она была абсолютно права, но вот последнее слова, меня сильно задело. «Охринела, что ли?! Я тебе что х. й на помойке нашёл и бл. ун какой?! Думаешь мне пофиг с кем и когда?! Да ты реально классная! И мне очень приятно, что у нас с тобой всё случилось!» — выдал целую гневную тираду я. Видимо мои слова подействовали на девочку, потому что она перестала хлюпать носом и старательно вытирала свои ножки. Я подошёл к ней и, забрав из её рук салфетки, подхватив за подмышки, посадил на подоконник: «Дай я всё почищу. Сам наделал, сам и уберу!» Вика попыталась было воспротивиться этому, но я уже закинул её правую ножку себе на плечо и раскрыл её щёлочку. Она вся была в крови и блестела. Розовые капельки сверкали в лучах лампочки и медленно стекали по промежности. Девочка застенчиво отвернулась в сторону, пряча своё лицо.
Я стал аккуратно стирать впитывающими влагу салфетками следы нашего с ней действа. Я делал это очень осторожно и нежно, демонстрируя своё отношение к девочке. Вика, чувствуя мои прикосновения и их мягкость, стала получать приятные ощущения, что было заметно по её вздрагиваниям и дыханию. Мой паренёк снова зашевелился в штанах и стал расти. Я опять безумно захотел войти в её уже распечатанную мной пещерку. Продолжая поглаживать влажными салфетками щёлочку девочки, я приблизил свои губы к её лицу и стал нежно целовать. Свободной рукой я стал поглаживать её вздрагивающее от прикосновений тело, при этом шепча на ухо: «Вика, ты самая красивая девушка на свете! Ты самая обаятельная и неимоверно привлекательная! Я никогда не забуду эту ночь, не забуду тебя! Моё сердце теперь навек принадлежит тебе!»
Было заметно, что Вике нравятся и мои ласки, и мои слова. Она продолжала отворачивать стыдливо голову, но её розовые от смущения шёчки, и сладкое придыхание, выдавали её приятное волнение. Я осторожно оттянул резинку своих штанов и трусов и оттуда выскочил мой возбуждённый орган. Приблизившись тазом к девочке, я пристроил его прямо напротив чуть приоткрытой щёлки, и, прицелившись, мягко, но уверенно вогнал его внутрь. Вика пискнула: «Ну не надо! Хватит уже!», но в её словах не чувствовалось явного протеста и сопротивления. Я внедрял свой орган всё глубже и глубже пока не погрузился в тело девочки по самый корень. Головка моего члена упёрлась в мягкое дно пещерки, и я стал долбить своим членом, ритмично и мощно двигая бёдрами. Вика обхватила меня своими руками и ногами, спрятав своё лицо у меня на плече, вцепившись зубами в моё тело. В отместку, я ускорил темп и резкость толчков, стараясь сделать погружение члена ещё глубже и больше погрузить свой таран в её тело. Безумно влажная, горячая пещерка легко пропускала в себя мой взбухший от напряжения орган и ласково обжимала его. Вика, не чувствуя больше раздирающей боли, отдалась новым ощущениям и я заметил, что её попка стала поёрзывать на подоконнике, двигаясь навстречу моим ударам. Эти движения помогли моему жаждущему разрядиться органу, проникать в её щелочку ещё легче и глубже, а нашим телам встречаться в области лобка.
Прижимая с силой девочку к себе, я с упоением наслаждался минутами обладания женским телом. Я с каждой секундой наращивал темп, приближая мгновение разрядки, и Вика отвечала мне всё нарастающими криками и движениями своего тела. Вдруг я почувствовал, как девочка очень больно вонзила в меня свои коготки и зубы, а её ножки, обхватывающие моё тело, сжались как кольца питона. Она начала так громко кричать, что я даже испугался, но тут же почувствовал как ствол моего погружённого в её пещерку члена, массируют прямо внутри. Это было так приятно и ново для меня, что я тут же кончил, забыв о боли в спине и плече. Казалось, что я кончал целую минуту, так долго не отпускали меня приятные ощущения в паху. Я очнулся только тогда, когда услышал жалобный стон и тяжёлое дыхание Вики около уха. Я отстранился от девочки и вытащил свой орган из её тела, и увидел, как из её влагалища потекла на подоконник большая струйка жидкости. Её было так много, что я подумал, что Вика описалась. Девочка обхватила меня руками и сказала: «Подожди, не уходи!», и я снова прижался к ней. Я чувствовал, как по её телу пробегают судороги и что её продолжает немного трясти.
Мне, не имеющему большого опыта сексуальных отношений, всё это было в новинку и диковинку. Я слышал из рассказов «старшаков», что девочки могут испытывать оргазм, кричать и даже терять сознание во время секса, но сам видел это впервые. Это был наверно один из самых волнующих моментов в моей жизни. «Я настоящий мачо!» — мелькнула самодовольная мысль у меня в голове, и я заулыбался самому себе. Вика заметила мою улыбку и спросила: «Чему ты радуешься?» Я не стал говорить правду и ответил: «Тому, что нам хорошо с тобой вдвоём!».
Мы вышли из комнаты и услышали, что в спальне продолжает скрипеть кровать и попискивать Эля. «Ну не повезло девочке с первым разом, долго мучается», — почему-то подумалось мне. Мне стало любопытно, что же так долго с ней возиться Виталик и я, приоткрыв дверь, посмотрел на кровать. И очень удивился тому, что Виталика там не было. На кровати, на четвереньках (или как говорят «раком»), стояла Эля, точнее стояла на коленках только её задняя часть приподнятая и подставленная под член Славика, который с явным удовольствием, смачно наяривал девочку, а лицо девочки и её грудь, были плотно прижаты к поверхности кровати его крепкими мускулистыми руками. Вика тоже заглянула через моё плечо и, так же как и я, неимоверно удивилась произошедшим метаморфозам. Эля услышав звуки у двери, медленно повернула к нам голову и, увидев наши ещё более удивлённые взгляды, чем в прошлый раз, почувствовав насколько пошло и низко она пала, девочка, заплакала, продолжая при этом постанывать под ударами члена Славика. Было видно, что её гордость и совесть крайне негативно относятся к происходящему, но её тело, плавающее на волнах наслаждения, подчинило себе Элю. Не желая больше видеть нас и чувствовать угрызения совести, Эля отвернулась и ещё прогнула свою спинку, поудобнее располагая свою пещерку для двигающегося в ней поршня.
Я опять обнял Вику и мы, закрыв двери, спустились вниз. Все встретили нас понимающими улыбками. Виталик вальяжно развалился на диване, и по нему было видно, что он доволен как кот, объевшийся сметаны. Справа ко мне подошёл Никита и прошептал на ухо: «Твою-то тоже можно попробовать?» Я зло посмотрел на него, и он в страхе отскочил: «Да пошутил я, пошутил!» Вика, которая видимо всё же услышала шёпот Никиты, благодарно и с восхищением посмотрела на меня. «Ты моя женщина и только моя!» — ответил я на её взгляд. Вика улыбнулась мне и прижалась. Мы сели рядышком и провели остаток ночи в разговорах о школе и будущей взрослой жизни.
Утром, мы поднялись на второй этаж, что бы разбудить Элю и отвести её домой. Девочка лежала в обнимку с Никитой, который видимо, успел сменить Славика и попользоваться пьяной и недееспособной от хмеля Элей. «Кто последний, тот и папа!» — пошутил я, но Вика сердито цыкнула на меня и стала осторожно будить Элю. Девочка чуть приоткрыла глаза и сразу нахмурила лоб: «Оооооо, как же мне плохо!» Я вежливо отвернулся, когда ворочаясь на кровати, Эля, не заметившая, что она полностью обнажена, случайно оголила свою грудь. Но мне немножко было видно происходящее через отражение в стеклянной дверце на серванте. Эля, заметившая, что она голая, стала вспоминать события вчерашнего вечера и ночи, а увидев Никиту, лежащего рядом с ней со спущенными штанами и сверкающего задницей, сразу же схватилась за щёлочку. Подняв руки и увидев на них мокрые кровавые следы, девочка, видимо, вспомнила частично затуманенные события и заплакала. «Тихо, тихо, Эля, не реви, я тоже вчера отдалась», — начала успокаивать её Вика: «Давай одевайся, и пойдём домой мыться и приводить себя в порядок. Скоро родители вернуться!» Эля начала с помощью подруги одеваться, выискивая в комнате частицы своей одежды. Я заметил её трусики, лежащие белым комочком, рядом с сервантом и вежливо передал их, не оборачиваясь, девочкам.
Одевшись, мы спустились вниз и, стараясь никого не разбудить, вышли из дома и направились на остановку. «Вот так день рождения отпраздновали!» — горько выдохнула Вика, желая поддержать подругу: «Напились как свинки и нас поимели!» «Да чего ты так грубо и пошло?!» — возмутился я: «Что случилось, то случилось, лично мне всё понравилось, и тебе я знаю тоже и Эле, я видел, что тоже нравилось!» Эля при этих словах сильно покраснела и засопела. «Да, да! Я же видел, как ты кайфовала! Нечего сейчас тут рассказывать, что всё было пошло! Ну, перепили, ну отдались, что теперь?! Всю жизнь себя за это ненавидеть?» — не смотря на сердитые взгляды Вики, продолжал убеждать я: «Рано или поздно, всё равно бы вы трахнулись, и сейчас не всё так уж и плохо случилось!». «Да заткнись ты уже, тебе всё равно нас не понять!» — огрызнулась Вика, но было заметно, что мои слова немного успокоили Элю. «Всё, ладно, давайте забудем эту тему и никогда не будем её при встрече вместе обсуждать! Сделаем вид, что ничего не случилось. Пусть это будет секретом!», — закончила наш спор Эля, и мы с ней согласились.
Всё оставшееся время до каникул, встречаясь в школе, мы здоровались и немного общались с девочками, но наши отношения с Викой, которые так стремительно развились, тут же потухли. Видимо желая поддержать подругу, девочка решила разорвать со мной общение, чтобы не напоминать моим присутствием своей подруге о той ночи. Я, если честно, был очень расстроен этим, но вечеринка по поводу окончания 10 класса, быстро заставила меня забыть о Вике и её верной подружке Эле. Но это уже следующая история.