Первые удары она почти и не чувствовала, так, какие-то новые ощущения, не более того. Но раз за разом они становились чувствительнее, и Жанна начала поскуливать. А Стас, размеренно и не торопясь, продолжал ее шлепать, иногда меняя ритм на очень быстрый, тогда удары сыпались один за другим, без перерывов. В какой-то момент Жанна начала чувствовать явные болезненные ощущения, ей хотелось увернуться, остановить все, прекратить, она уже готовая была разрыдаться, когда все закончилось. Неожиданно Стас погладил ее по голове.
— Умница девочка. Ты молодец. Но наказать я тебя все же должен… За чулки.
Она услышала, как он расстегивает ремень на джинсах, и тогда мелькнуло желание сказать, но она промолчала. Стас двумя руками стянул с нее трусы до колен. К слову, они были мокрыми насквозь. Погладил ее попку.
— Ну вот, симпатичная розовая попка!
И когда Жанна совсем было расслабилась, Стас крест на крест нанес подряд четыре хлестких удара ремнем. Это было больно, хотелось заорать, но соседки за стенами. Все это время Жанна помнила, где они и кто они. И лишь мелкая дрожь прокатилась по телу.
— Тихо-тихо, все, девочка, больше не буду, — Стас нежно обнял ее за плечи и помог сесть на кровати.
Жанна почувствовала горящую огнем попу и охнула, стянула совсем ненужные уже трусики. Стас сел рядом, вытер с ее лица слезы и ласково поцеловал соленые губы.
— Как ты?
— Пока не знаю.
— Я пирожные принес, будешь?
— Да, — шмыгнула носом Жанна.
В эту ночь Стас остался с ней. А Жанна приняла решение участвовать в следующем спектакле в клубе.
Ее обучение продолжалось весь месяц. Стас познакомил ее с флогом, стеком и тоузом, но никогда не делал больно по-настоящему. Это была своего рода игра. Но странно, что эта игра их сближала все больше и больше. Жанна чувствовала себя маленькой девочкой, беззащитной и слабой, но рядом всегда был сильный и надежный Стас, который мог наказать и пожалеть, помочь и понять. Они рука об руку шли вверх по лестнице, лестнице в небеса. Секс казался ярким и неистовым, а отношения все более доверительными.
Новый спектакль в клубе был назначен на субботу. В этот раз Стас сам устраивал Жанну на сцене. Он подвел ее к стойке — две металлические трубы, которые регулировались по высоте, между ними перекладина в виде мягкого валика, перед стойкой колонна с цепями. Теперь Жанне позволили видеть, пока… Костюм тот же, что в первый раз — кожаные браслеты и ошейник.
— Секса сегодня не будет, только порка. Ничего не бойся, вреда тебе не причинят, слушай свои ощущения. Ты можешь кричать, публику это заводит, можешь плакать, этого никто не увидит, но ты не сможешь это остановить. Готова? — голос Стаса был нежен и ласков.
Жанна затрепетала, сама не понимая от чего — от страха или желания? Внизу живота вдруг образовался комок. Стас заметил ее взгляд с поволокой и провел рукой между ног, там было влажно.
— Вот и умница, — вдруг завершил он разговор. — А теперь пора…
Ноги за карабины к стойкам, точно выверенная высота — лобок упирается в мягкую перекладину, руки вперед — цепями к столбу, третья цепь — к ошейнику, вместо неизменной маски на лице — непроницаемая повязка на глаза. Время пошло. Пока это время ожидания. Лишенная возможности видеть, Жанна все обратилась в слух. В какой-то момент наступила полная тишина, а потом открылась дверь, и публика заполнила зал. Как и в прошлый раз, музыка была сигналом к началу представления. Но сейчас она не была столь напористой, скорее, ровной, убаюкивающей. Неожиданно в голове всплыл сон и она, идущая по воде в полный рост.
Вот за ее спиной кто-то появился, Незнакомая рука исследовала ее тело, чуть касаясь, прошлась от лодыжки вверх по попе, по спине, по плечам. Жанна прогибалась вслед этим касанием. У нее была чувствительная спина, иногда ее даже спрашивали — у тебя что, глаза на затылке?
После она почувствовала прикосновение тонких кожаных ремешков флоггера. Они просто прокатились от плеча вниз. Вспоминая уроки Стаса, Жанна попыталась максимально расслабиться, не зацикливаться на многочисленных мыслях и страхах. Музыка стала резче и, кажется, зазвучала громче. Первые несколько ударов были будто продолжением поглаживаний — по плечам, по попе, бедрам. Затем усилился и напор, и, как следствие, появилась боль. Но не та резкая и неприятная, а вполне терпимая. Жанна вдруг поняла, что она получает от этого удовольствие. Только раз она вскрикнула, когда ремешки захлестом попали по груди.
Наступил момент, когда время вокруг исчезло, исчез мир, не было зала, не было зрителей, были только собственные внутренние ощущения. Каждый раз, подаваясь навстречу жалящим иглам плетки, Жанна шаг за шагом поднималась выше и выше к вершине, затерянной где-то там, далеко в облаках.
Очнулась она от знакомого голоса: «Как ты, девочка?» Стас отстегнул ее от цепей и поддержал, когда она попыталась рухнуть на пол. Казалось, ноги ее совсем не держат. Только сейчас, когда прошла эйфория, Жанна почувствовала, как горит все ее тело.
В гримерку вошла администратор, как всегда, величественная и немногословная.
— Твой гонорар, — положила конверт на столик, — сегодня ты свое отработала. Публика в восторге от твоего танца под плетками, только о тебе и говорят. А это бальзам, поможет успокоить тело и не даст образоваться синякам.
— Синяки? Стас, что все так серьезно?