— Да нет, — сказал он. – Во-первых, у неё сегодня начинается неделя большого визита. Ну, может, слышали, к нам приехала президентша Аргентины и с ней большая свита из политиков и бизнесменов? А во-вторых, я ж ведь всё равно не артист. Марьяна меня даже и не задевала, когда роли распределяла.
Знаю я, почему Марьяна его не задевала. Она буквально теряется от его манеры общаться с учителями – вежливо, но независимо. Это только у математини получается поставить его на место, Марьяна каждый раз срывается на визг. Последний раз он вывел её из себя заявлением о том, что Достоевского терпеть не может, а его героев презирает. При этом было понятно, что «Идиота», о котором шла речь, он читал и всякую критику по нему тоже. Марьяна кинулась защищать князя Мышкина. Но вещала впустую. Серёжка высказался и опять канул в своё зазеркалье. А класс вообще не понял, в чём была проблема.
— А позвонить домой ты не хочешь? – спросила мама.
— Я уже звонил, — ответил Серёжка. – Поэтому знаю про аргентосов.
Когда мы пришли в школу, Марьяна потащила артистов репетировать. Остающиеся проводили нас завистливыми взглядами. Сначала были короткие сценки, в которых участвовали пары, а потом Марьяна взялась за нас и за ту группу, которая представляла кусок из пьесы про войну. Оказалось, что я плохо помню текст, и Марьяна на меня наорала. Потом Васька Игошин, изображавший генерала, сказал, что трубку на сцене будет курить по-настоящему, и Марьяна побежала пить валокордин.
Мы уселись в зрительном зале и стали ждать, чем всё это кончится. Я повторяла слова, держа в руках Марьянин сборник чеховских пьес.
— Хорошо выглядишь, — сказал мне Евген.
Я машинально поблагодарила. И тут мне на книгу легла плитка шоколада. Я подняла голову. Все они смотрели на меня.
— Угощайся, — небрежно сказал Евген.
Я сказала, что не хочется, и протянула плитку девчонкам. Светка медленно отвернулась, а Наташка с довольным видом принялась уминать шоколад. Из нас пятерых она единственная нисколько не нервничала.
— Приходи после бала ко мне в гости, — сказал мне Евген.
Я засмеялась и покачала головой. А он тогда кинулся вдруг объяснять, что ничего такого не будет, что приём устраивают его родители. Там будет весь класс, учителя и члены попечительского совета.
— И Серый, — сказал Евген. – Я его позвал. Он согласился.
Ответить я не успела, потому что примчалась Марьяна в сопровождении директорши, и всё началось по новой. Я собралась и на этот раз ничего не забыла, но Марьяна всё равно осталась недовольна и сказала, что я даже о любви говорю, как о погоде, равнодушно и невыразительно. Евгена она, наоборот, похвалила и разрешила нам пойти уже сделать свои мелкие делишки.
Мы с Наташкой поскакали в туалет, а Евген, Светка и Артём зашли в подсобку, выгороженную между мужским и женским туалетами, и закрылись там.
— Откуда у него ключи? – спросила я.
— Купил на время у технички, — хмыкнула Наташка. – Ты же помнишь, Светочка у нас сегодня расстаётся с анальной девственностью.
Меня передёрнуло. Бедная Светка.
— Они что же на пару её будут пахать? – спросила я.
Наташка засмеялась.
— Ну, рот-то ей чем-то надо заткнуть, чтоб не орала.Почему не Тёмкиным членом?
— Хоть бы она его откусила! – буркнула я.
Наташка зашлась идиотским ржанием. Она не закрыла дверцу кабинки, и я увидела, как она пихает между ног вибратор и натягивает сверху трусы.
— Ты с ума что ли сошла? – спросила я.
— Ты про резиновый? – хмыкнула она. – Утром пришлось засадить, а то мамахен взялась мою сумку перетряхивать. Некуда было спрятать. Хочешь?