— Покажи мне шоу, детка, кончи для меня!
Взвыла. Иногда слова, сказанные им, дают такой мощный импульс возбуждения. Во мне поднимается огненная волна. Волна, которая возносит меня на гребень возбуждения, на грань оргазма.
— Господин — шепчу хрипло я, — Сейчас можно мне
— Нет! Не смей, позже!
Смотрю жалобно, с упрёком и страстью, в его чернющие глаза, на эту, ставшую любимой, маску страшного чудища.
Мучитель, нельзя же так сурово, так не милосердно.
— П-пажаулуйста
— Нет! Ты меня слышала, сука!
Встает, цепь натягивается. Накручивает звенья на руку, притягивая мою голову ближе к своему паху.
— Соси давай!
Неспешно расстёгивает ширинку, спускает джинсы. Желанный член тычется в губы. Впускаю его в свой рот, плотно сжимаю головку, всасываю в себя, потом продвигаюсь дальше, глубже. Заглатываю почти полностью ствол, так, как он любит. Ему этого мало. Тянет цепочку заставляя, принуждая, насаживаться ещё сильнее и больше на его член. Горло сводит судорога, давлюсь, инстинктивно пытаюсь отстраниться, но натянутая до предела цепочка не пускает. Из глаз брызжут слёзы, рот наполняется слюной. Сквозь пелену влаги, замечаю его взгляд. В нём жесткость и торжество. Отпускает, сижу, откашливаясь на полу, тяжело дыша. Опять обжигающий удар плётки.
— Блядь, ты меня будешь сегодня слушаться или нет?! Я не разрешал, прекращать!
Возмущение, возбуждение, послушание. Именно в такой последовательности, чувства калейдоскопом сменяют во мне друг друга.
Пальчики снова начали порхать на клиторе и теребить сосок левой груди.
— ММММММММ
Он опять наблюдает, опять гипнотизирует меня своей страстью. Жадно хватаю, как можно больше воздуха, чтобы погрузиться и нырнуть в очередную волну удовольствия.
— Не смей кончать, кукла не смей
Жестокий, жестокосердный.Мой жалобный писк разве растопит его сердце? Цепь снова натягивается, вынуждая меня приближаться к его гордо стоящему члену.
— Соси давай, покажи, как ты любишь своего хозяина.
— Ахм
Борясь с рвотными позывами, с наскока заглатываю, скользкий от моей слюны, член в себя, потом плотно сдавливая губами, скольжу назад к краю головки и опять резко насаживаюсь. А пальчики между ног продолжают порхать, теребить клитор. Я ведь не хочу еще одного хлёсткого удара по попке. Он прикрыл глаза от удовольствия. Продолжаю, убыстряюсь, углубляюсь, совершенно не жалею своих губ и языка. Перехватывает инициативу, отбрасывает плётку. Хватает меня за волосы и насаживает ртом на всю длину своего члена, глубоко, так что у меня опять спазмы в горле, слюна, и слёзы из глаз. Почти сразу же отпускает. Всего лишь на секунду, всего лишь чтобы вдохнуть немного воздуха. А потом начинаются медленные неторопливые движения внутри. Сейчас мне ничего делать не надо. Только раскрывать губы, убирать зубы и расслаблять горло. Нет, надо! Ещё, надо ласкать себя. Я опять об этом забыла! И опять за это поплатилась! Наклоняется, больно шлёпая ладонью, по всё ещё горящим от порки ягодицам. Жалобно вскрикиваю, насаженная ртом на его член. Пальцы снова касаются клитора, вскрик, сменяет стон.
— Ммммм.
Отстраняется, отпускает мою голову, садится на стул. Смотрю затуманенными глазами на него, пальчики всё так же проворно и быстро двигаются, лаская клитор и грудь.
— Давай, кукла! Разрешаю. Хочу видеть и слышать, как ты кончаешь!