Маришка лежала в больнице. Ничего серьезного — обычное отравление. Трижды в день ей ставила капельницу медсестра Вера. Вере — около 30. Маришка давно заметила, что Вера всегда старается задержатся подольше у ее койки, как-то особенно бережно и нежно втыкает в кожицу иглу капельницы… Трогает лоб губами, проверяя, нет ли жара… Вообще — обходится, как с тяжелобольной, хотя Маришка почти здорова. Ну если не считать легкого недомогания.
С Маришкой в палате лежала женщина лет 40 — в конце концов ее выписали, и девочка осталась одна. В тот вечер Вера зачем-то заперла дверь на ключ.
— Ой, а вы зачем закрыли? — спросила Маришка
— Да так, на всякий случай… — Вера почему-то покраснела. Подними одеяло, мне нужно посмотреть, нет ли у тебя вздутия.
Маришка откинула одеяло. Вера задрала маечку, отодвинула резинку трусиков и погладила низ Маришкиного животика…
Погладила… и поцеловала, не удержавшись… раз, другое й… скоро она просто припала к нежной ложбинке, зарылась в нее лицом, целуя и облизывая девичью гладкую кожу… волосики на лобке только начали расти… шелковистые, редкие… Вера погладила их, поласкала пальцами…
— Вы что? Вы что? — встрепенулась Маришка. — Не надо! Я сейчас закричу.
Вера рывком стянула с Маришки трусики и резким движением засунула их девочке в рот.
— Кричи… — прохрипела она.
Маришка замычала.
А Вера уже вовсю наслаждалась лобком, поросшим редкими волосиками. Маришка что было сил сдвигала ноги, стараясь не пустить Веру в сокровенную область… Но Вера была сильнее. Она отвесила Маришке несильный подзатыльник и резко развела в стороны ножки своей любовницы…
Писечка, нежная, еще розовая, такая… соблазнительная, как бутон… У Веры перехватило дыхание.
Вера раздвинула половые губки. Провела пальцем по крохотным створкам…
— О, так мы уже мокренькие… Малышка моя, сейчас тебе будет совсем хорошо!
Маришка уже не мычала, а, кажется… стонала… стонала то ли от стыда, то ли от … наслаждения?
Вера помассировала пальцем клитор, игриво пощипала малые половые губки. Легонько поцеловала лобок… потом внутреннюю сторону бедра… А потом и саму писечку. И чуть с ума не сошла — такой у нее был запах. Запах маленькой, невинной девочки.
Вера зарылась лицом в этот восхитительный бутон… ее язык то едва щекотал промежность Маришки, то грубо толкал клитор и защищенное плевой девственное влагалище… Вера сосала и покусывала клитор, зацеловывала Маришкину писечку… Маришка уже в открытую стонала и извивалась от наслаждения — такое с ней было впервые… Она прижала Верину голову к своей промежности — так, что та чуть не задохнулась…
Язык скользил по клитору Маришки, когда та почти потеряла сознание от нахлынувшего на нее оргазма… Тело будто пронзил электрический разряд, ее подбрасывало на кровати, кровать скрипела… Она задыхалась и почти кричала. Кричала, кричала… и кончила…
Вера нежно поцеловала Маришкино ушко.
— тебе было хорошо, принцесса? — спросила она.
Маришка не могла говорить и только кивнула.
Ночью, около трех, Маришка проснулась от того, что кто-то лез к ней в постель. Она повернулась и увидела Веру — абсолютно голую.
— Я хочу тебя. — просто объяснила та. — Я не могу работать, не могу спать.
Маришка обняла Веру. Они целовались взасос минуты три.
— Ну, поласкай меня, малышка. — попросила Вера. — Сделай мне хорошо, как я сделала тебе. Сможешь?