***
Леша не пропускал ни одной симпатичной девчонки, оценивая ее как потенциальную любовницу. Я ревновал и молчал. Я закрывал глаза на его «кобелизм» и желание соблазнять, многое прощал ему. Лишь однажды не выдержал и решился на серьезный разговор. На первом курсе мы много учились и виделись редко. Я позвонил ему, и он пригласил меня на дачу. Вот там и произошло наше второе маленькое приключение.
Дача его родителей находилась в очень живописном месте на берегу Волги. Эта не была дача в обычном понимании… большой деревенский дом, пятнадцать соток земли, сад весь ухожен заботливыми родительскими руками. Невдалеке были два озера и маленький дубовый лесок, в котором было тихо и спокойно — забытое богом место — красота, да и только. Сойдя с теплохода, я, Леша и его тринадцатилетний брат Антон двинулись в сторону дачи. Через двадцать минут уже вошли в дом и сразу стали колоть дрова для мангала. Вечер намечался обалденный… шашлыки, вино, рыбалка, песни под гитару и все это в компании с любимым Лешкой. Вдоволь накупавшись и нарезвившись на озере, мы ужинали, вспоминали школу, пели песни. Потом до позднего вечера ловили рыбу. В тот день рыбалка получилась отменная, рыба брала отлично. Потом, отправив малого спать, мы расположились на лужайке у дома и стали разговаривать. Тогда я и выложил все начистоту, вывернул душу, ничего не утаивая. Леша слушал меня молча, очень внимательно, не перебивал. Я рассказал ему, как он мне дорог, что я люблю его так, как никогда и никого не любил, он моя первая любовь! Я хотел быть с ним и только с ним, хотел сделать нас счастливыми. Он ответил, что ценит дружбу, я для него больше чем друг. Но, к сожалению, он не может перешагнуть через грань, отделявшую меня от него, не может отбросить установки… ему нравятся девушки, а со мной ему очень хорошо. Он сказал, что я настоящий и верный друг и по-своему будет меня радовать. Мне понравилсяего честный ответ. Если счастье и было, так оно снизошло на меня в тот удивительный вечер. На сердце было легко и спокойно… я жил каждой минутой проведенной с ним, лежал у него на груди, считая удары сердца, вслушивался в тишину упоительной летней ночи. Огромный звездный небосвод раскинулся над нами своей бесконечностью и поражал вселенской мощью. Там где-то очень высоко, в заоблачных высотах мерцали звезды, галактики, летали спутники, кометы по своим ведомым только им траекториям. Звезды загорались, гасли, жили своей жизнью. А мы ощущали себя маленькими пылинками в этом огромном микрокосме. Взявшись за руки, лежали на лужайке и смотрели в эту черную бездну. Мы молчали, нам было хорошо вдвоем, обоих переполняло счастье. Леша поцеловал меня, обнял и приблизил к себе. Мы молчали, боясь спугнуть очарование ночи. Я понял, что он соскучился по моим ласкам и хотел вновь ощутить ласку рук, которую однажды испытал.
Нежно поцеловав Лешу в щечку, я вдыхал запах его волос и тела. Взял в руки лицо, приблизил к себе, целовать в губы, в нос, в его красивые, карие глаза. Он не сопротивлялся, он никогда не знал, что такое иметь настоящего друга. Парень отпустил себя по волнам подступающего желания… лег на спину, закрыл глаза, развел в стороны ноги, как бы разрешая приблизиться к себе и к заветному мужскому «ларцу». В ожидании удовольствия наши сердца бешено стучали и были готовы выскочить наружу. Я расстегнул пуговички на его рубашке, поцеловал его соски, грудь. Затем медленно положил руку на его давно изнывавший от одиночества член, прося, умоляя, нет, настойчиво требуя к себе внимания. Я приспустил его штаны. Не произнося ни слова, медленно спустился к его паху, пока мне в лицо не уткнулся мокрый от возбуждения пенис. Облизав головку, я почувствовал ее солоноватый вкус, член пахнул свежестью леса и реки. Я лизнул его словно мороженое, потом погрузил в рот, пока волосики лобка не стали щекотать мой нос. Рукой стимулировал его упругие шарики. Возбужденный орган крепко стоял, а когда я выпускал его изо рта, он смешно стукался о Лешин живот. Лешка стонал и извивался как маленький уж, случайно попавшийся в сачок.
Наконец я полностью спустил с него штаны и полностью завладел его божественным пенисом. Я лизал уздечку, делал язычок трубочкой и засовывал ему в дырочку пениса, мял попку, стимулировал простату, целовал живот и губы любимого человека. Леша привстал на локтях и с интересом наблюдал за чудесным действием. Через несколько минут он откинул голову назад и затрясся в приступе оргазма, потом начал кончать. Как и пару лет назад парень стонал и охал от удовольствия. Кончив, наклонился и поцеловал меня в благодарность. Потом помог кончить и мне. Когда наконец праздничный фейерверк из фонтанов спермы поутих, мы вернулись в дом и легли спать. Проснулись только к обеду, и сразу побежали купаться на озеро, где играли втроем в догонялки, плавали и ныряли, пили вино. Младший Антон уже как взрослый засматривался на девчонок, а на его лобке пробивались черные волоски. Он очень этим гордился.
— Весь в старшего, такой же баламут и сердцеед подрастает, — подумал я и улыбнулся…
После этой поездки наши отношения еще больше укрепились и мы стали ближе друг другу. Я боготворил, а он отвечал мне крепкой мужской дружбой. Я понимал, что не смогу приручить его к себе «дикую собаку Динго» и не требовал невозможного. Я ценил то, что имел… его доброту, лесть и главное — его тепло и заботу. Мне было приятно, что он понимает и принимает наши непростые отношения таким, каике они есть, уважал мои чувства. Вот так и мы и жили — делясь радостями и печалями…
***
Промчалось знойное лето, благополучно миновала осень, потом и зима наступила. Сдав сессию, решили поехать на зимние каникулы в деревню к его бабушке. До Тамбова — на автобусе, потом на рейсовом автобусе до маленького поселка. Но завершить путешествие в тот день нам так и не удалось. Ведь не даром народ давно сложил сказ про тамбовского волка. Зная нрав этого животного, местные жители предпочитают не испытывать судьбу ночью и передвигаются от деревни до деревни до наступления темноты. Путешествовать зимней ночью и без оружия — идея рискованная и опасная для жизни. Поэтому последний этап нашего путешествия решили отложить до утра.
В районной гостинице сняли номер на двоих без всяких удобств, в котором не было ни радио, ни телевизора, ни холодильника. Санузел располагался в дальнем конце коридора. Душа не было. Глухомань, где по ночам от тоски выли волки и собаки. Такая вот постсоветская реальность в стандартном варианте. Понятно, что ни о баре, ни о других благах цивилизации речь не шла вообще. Гостиница закрывалась в 10 часов вечера и открывалась только утром. По соседству с нами веселились хачи с бабами, они шумели, галдели, потом начался сексуальный вертеп. Честно сказать не возникало ни малейшего желания быть свидетелем пьяных тамбовских оргий. Ведь не для этого мы тащились сюда. Было ясно одно, что вечер нужно как-то спасать. Очень пригодилась прихваченная с собой бутылка крепленого вина. После пары стаканчиков настроение стало подниматься, тепло медленно разливалось по телу, рождало фантазии и желание близости. Захмелев и умаявшись после дороги мы рано легли спать, ведь рейсовый автобус ходил только 2 раза в день… рано утром и вечером. Но сон не шел. Мы лежали на своих кроватях и тихо переговаривались. Затем разговор зашел о женщинах и Леша попросил, чтобы я пришел к нему в кровать. Я перелег и положил голову на его руку. Было занятно от мысли, что мы одни находились в маленькой комнате на краю какой-то деревушки у черт на куличиках. За разговором я отчетливо слышал прерывистое Лешино дыхание, чувствовал, как сильно стучит его сердце. Я решил поиграть с ним в кошки-мышки.
Я лежал рядом с ним, не предпринимая никаких попыток сблизиться. Вино сыграло свою роковую роль… за разговорами я не заметил, как он положил мою руку себе на член. Видимо «точка кипения» была уже близка. Он повернулся ко мне и чмокнул в губы, потом засопел и полез обниматься. Я был на седьмом небе от радости и с трудом узнавал своего друга. Обычно любовная инициатива исходила от меня, а он являлся лишь ее побудителем и умелым искусителем. Не в силах терпеть почти всегда «клевал на эту любовную удочку». Меня всегда осторожного и последовательного в действиях парня мой любовник легко «разводил» именно виртуозным искусительством, словами и мягким, пластилиновым характером. Ну что тут поделать, любовь зла…Ох, сколько девок он соблазнил своими речами, я не знаю.
Я почувствовал его восставшую плоть. Тогда я полностью его раздел и стал дрочить и целовать его член. Потом он раздел меня и мы легли валетом. Я целовал и дрочил его пенис, а он мой. Потом он сел мне на грудь и его волевой «жезл любви» оказался у меня прямо перед носом, я сосал его головку, пенис. Потом я поставил его на четвереньки головой вниз и стал массировать двумя пальцами его простату, надавливая на дырочку ануса. Дрочил ему сидя, лежа, стоя, придумывали новые позы. Леша стонал и сопел от удовольствия, подмахивал попкой, теребил яички и стимулировал мой конец. Потом я попросил его встать, а сам опустился на колени и сосал у него, пока чуть не захлебнулся внезапно выстрелившей мне в рот горячей спермой. Он кончал и кончал, а я все глотал и глотал его соленый нектар. Сперма застилала мне глаза, была на щеках, губах, руках, простыне. Что может быть лучше ощущения физической близости с любимым человеком… видеть, слышать, пробовать его соки, вместе кончать и трепетать от свалившегося счастья.
За стеной в любовной истоме кончали и кричали мужики и девки, а у нас был свой любовный вечер флирта, который удался на славу! Кончив по несколько раз, мыуснули уставшие и довольные.
Утром нас разбудила горничная. Быстро одевшись, и окинув взглядом место наших ночных забав, вышли и направились к остановке, сели в автобус и поехали к бабушке.
Деревенская жизнь не отличалась разнообразием… утром кормили скотину, стреляли из ружья по воронам, ходили на рыбалку, на лыжах. Каникулы пролетели быстро и мы, хорошо отдохнув, вернулись домой.
Через пару недель я позвонил Леше. Он неохотно ответил на мой звонок и, сказавшись больным, не пришел на встречу. Позже я узнал, что этот вечер он проводил с Ольгой со своей новой пассией, с которой я их познакомил до каникул. Очаровательная, стройная, общительная девушка быстро заполнила все сознание молодого героя-любовника. Леша постепенно стал избегать встреч со мною, предпочитая проводить все свободное время в обществе Ольги. Это сильно раздражало меня, понятно, что я уже привык к глазам, губам моего друга и сильно привязался к нему. Я в слезах смотрел на молчавший телефон и старательно отгонял от себя дурные мысли. Потом не выдерживал и звонил, он дерзил, выкручивался, придумывал разные причины, чтобы отвязаться от меня. Я просил объяснить причину таких перемен. Но он отмалчивался, а через некоторое время сухо сообщил, что ему надоело мое повышенное внимание и опека. Он хочет свободы и не желает отчитываться, с кем и когда будет проводить вечер. Он не желал упускать возможность трахнуть понравившуюся девушку, и не допускал мысли, что может быть как то по другому. Я был потрясен и ошарашен таким поворотом дела. Наша дружба таяла буквально на глазах… боль, отчаяние, страх перед грядущим одиночеством сковывали и парализовали сознание. Предательство — это боль и души незаживающий ожог. Предательство интересов, дружбы, любви, всего светлого, что связывало нас…
Мы научились быть стрессоустойчивыми. Стали устойчивы к чужой беде, чужому несчастью, проблемам, стали безразличны к чужой боли, но не к своей. Свою боль заглушить трудно, она лечится только временем. Мы поговорили и решили прекратить отношения. После разрыва я потерял всякий интерес к его судьбе, с той поры он просто перестал для меня существовать.
Иногда он звонил, и как будто ничего не случилось, звал в гости, на дачу, на свадьбу свидетелем. Жаловался на не сладкую судьбу, на то, что Ольга два раза не могла родить. Он искал сочувствия и понимания у того, с кем так безжалостно обошелся, разбил и раскромсал мое сердце, надолго выбив из привычной жизненной колеи. Я был для него трамваем, на котором он доехал до следующей остановки и вышел. А трамваем его желаний стала Ольга, которую он любил. Больше всего меня поражало его умение выкручиваться из нелепых ситуаций. В зависимости от случая он привирал, льстил, ластился, показывая значимость человека. Расставшись с девушкой, он расписывал в деталях постельные «подвиги». Для него это было нормой поведения.
***
Прошло несколько лет. Однажды знакомые мне сообщили, что Леша с Олей попали в автомобильную аварию. Оля погибла, он выжил, но лишился зрения и стал инвалидом. Бывшие приятели отвернулись от него, стали редко навещать, оставив наедине с бедой. За Лешей присматривают мама и брат. Он редко выходит из дома, говорят, что собирает выключатели на продажу, увлекся стихами. Я пару раз заходил к нему. Зрелище не из приятных. Сломленный, безвольный человек, волею судьбы принявший удар. Узнав, что пришел я, Леша обнял меня и расплакался. Я жалел его, он плакал как ребенок и искал сочувствия, понимания и дружеского тепла, которого он лишил меня, безжалостно дав отставку …
Проходит все, и нет к нему возврата. В нашей памяти остаются воспоминания об утраченных иллюзиях и надежда, что все обязательно изменится к лучшему. Мы лелеем в душе светлые воспоминания о прошлом, бережем их, словно потускневший от времени медальон нашего счастья…
Обсудить рассказ можно с автором… gaivota32@mail.ru