Ты такой же сумасшедший, как и все в этом доме, Паша. Иначе бы тебя здесь не было. Ты мог сразу уйти, но не сделал этого. Тебе ведь нравятся эти сумасшествия.
— Это неправда! Моё счастье в другом!!
— Ты просто лицемер. Зверь в тебе сильнее бога. Вот что делает нас сумасшедшими. Тогда мы теряем контроль.
Я закричал:
— Прекрати! Я не сумасшедший!!
Ответом мне было молчание. Кто говорил со мной? Кто это был?! Внезапно я снова ощутил себя сторонним наблюдателем, как это уже было вчера вечером. Я зарычал. Затем стал безудержно хохотать. Всё ещё смеясь, проговорил:
— Я один в этой комнате… Правильно! Это мой собственный голос! Это был голос в моей голове, в моей голове, в моём сердце!! Все правильно! Я теперь член этой сумасшедшей семьи, и это то, чего я хочу! То, что мне нужно!!
Мной овладел дьявол. Все краски вокруг смешались. Верх и низ, правда и ложь. Какая разница? Так началась моя новая жизнь в семье Михайловых. Она была полна экстаза и сумасшествия. Секс, секс и снова секс. Я не знаю, сколько времени прошло так. Моё замутнённое сознание отказывалось воспринимать время и усталость. Я не знаю и, пожалуй, никогда не узнаю, сколько времени продолжалось безумие. Быть может, месяц, а, может, и всего несколько часов. После я не раз пытался восстановить события: кого, когда, сколько раз… Моя память надёжно похоронила эти данные, спасая меня.
Просто-напросто, я внезапно ощутил себя человеком. Чертовки усталым человеком, стоящим посреди холла. Почувствовав холод, я опустил глаза и с удивлением понял, что стою здесь совершенно обнаженным. Кажется, люди так не ходят… Удачно избежав чужих глаз, я ворвался в свою комнату. Сноровисто обыскав всё помещение, я не обнаружил никакой одежды. Даже халата в ванной комнате. К счастью, под кроватью я обнаружил тщательно вычищенную свою старую одежду: косуху, джинсы и казаки. Всё это я закинул туда в первый же день. Очевидно, Наташа всё это обнаружили, выстирала, и… положила на место. Натянув всё это на голое тело, я снова почувствовал давление, исходящее от стен этой комнаты. Ужас, охвативший меня при воспоминании о Голосе, был столь силён, что я немедленно ретировался. На первом этаже я обнаружил Аню и Снежану, насупившихся и изображавших, одна с большей, другая с меньшей достоверностью боевые стойки петухов на боях.
— Стоп, что здесь происходит?
Девчонки не обращали на меня ни малейшего внимания: перепалка была в самом разгаре.
— Да ты, яйцеголовая, не заботишься ни о чём, кроме своего компьютера!
— Заткни рот, обезьяна!
Пришлось повысить голос:
— Заткнитесь обе! Что здесь происходит?
Дальнейшее просто пьеса в лицах.
— Привет, Паша!
— Паша, ты не знаешь, как лечится тупость?
— Что?! Да я в тысячу раз лучше, чем яйцеголовые, которые не знают ничего, кроме учебы!
— Ах, да, ведь у тебя с этим проблемы.
Решив не ждать, пока они вцепятся друг другу в волосы, я заговорил:
— Почему бы вам не послушать меня? Вы обе сёстры. Почему бы вам не жить мирно?..
— Сестра? Она мне не сестра!
— Я тоже так думаю! Такая дура не может быть членом нашей семьи!
— Остановитесь! Обе!