Люся провела рукой у меня между ног и шепотом предложила присоединиться к ним, но меня сильно смутило её прикосновение к моим трусикам которые к тому времени были мокрыми. Я молча выскочила в ванную комнату. Такого возбуждения я ещё не испытывала и кончив не снимая трусов с помощью руки присела на унитаз обдумывая создавшееся положение.
Через несколько минут в дверь постучали и Люся сказала, что Сергея срочно вызвали на работу и им нужно помыться. Я хотела выйти, но, войдя в дверь, Сергей голым задом толкнул меня к унитазу и, не удержавшись, я села на крышку. Наташа быстро залезла в ванну и включила душ. Я опять попыталась выйти, но в дверях стояла Люся. Сергей, поставив ногу на другой край ванны, подставив свой пах к лицу присевшей на корточки женщине, которая молча стала мыть его хозяйство, а я впервые увидела в нескольких сантиметрах от своего лица разгоряченную, поросшую темным волосом, попу взрослого мужчины и услышала запах разогретых сексом тел. Я невольно отметила рельеф мышц его бедер и ягодиц. Рука Наташи скользила по его промежности омывая разгоряченное, но не успокоенное сексом тело. Помню даже темное пятно ануса взрослого мужчины, увиденное мной впервые и болтающийся морщинистый мешок мошонки.
В это время он командным голосом объяснял мне, как написать заявление об отказе в возбуждении уголовного дела. Затем, стукнув висящим членом Наташу по носу, он пошел одеваться, а следом, почти на ощупь вышла и она, предварительно сполоснув рот и обмыв свою промежность.
Меня опять позвали в комнату и, продолжая одеваться мент заканчивал свой инструктаж. Люся восхитилась бельем, которое Наташа взяла в руки, чтобы одеть, и женщина протянула его ей с условием, если Сергей довезет ее к самому дому. Надев юбку и кофту на голое тело, она выскочила за дверь с Сергеем, услышав сигнал подъехавшей машины. Закрыв на замок за ними дверь, Люся потащила меня в комнату и там вытащила из-под матраса две пачки новеньких денег. Выпив еще по рюмке, мы разделись наголо и, разбросав на ковре деньги, стали танцевать стриптиз и примерять подаренное белье, а когда я лежала на полу лицом вниз, она села мне на попу прижимаясь к ней горячей промежностью. Она была крупной высокой блондинкой с широким тазом, и моя девичья попка плотно вписалась между её ног. Подсунув под меня руки, она ласкала мои грудки для чего я приподнялась на локтях. Я была уже достаточно пьяна и помню только, как, целуя мою спину она сползла лобком на мою подошву и моя ступня 34 размера плотно вместилась в складках её органа. Кончала она не сдерживаясь, резко ерзая на моей пятке. Больше я ничего не помню, потому что утухла.
Когда я проснулась, она послала меня за едой в ресторан, предварительно позвонив туда по телефону и приказав мне раньше чем через два часа не возвращаться. Справившись раньше времени, я ожидала в сквере, сидя на лавочке и опять переваривая случившееся со мной за эти дни.
Мне нравилось общаться со старшими женщинами.
Последний год, я занималась бальными танцами в гарнизонном клубе, и как часто бывает почти все девушки были влюблены в преподавателя, которого мы звали ВП от Виктор Петрович, хотя он и был женат и его жена работала вместе с ним. В нашей группе были и замужние женщины и общение с ними вводило меня во взрослую жизнь. Мне нравилось наблюдать, как женщины брили ноги, а некоторые и лобки, хотя тогда не было таких специальных приспособлений и в ход шли бритвенные принадлежности мужей и родителей. Бывало, что откровения женщин при обсуждении их сексуальной жизни бросали меня в краску и возбуждение. ВП имел привычку неожиданно и без стука входить в раздевалку, и женщины уже перестали обращать внимание на его невоспитанность, потому, что обычно его жена, которая была на 24 года младше его, была почти всегда рядом. Когда я уже училась в техникуме Люся рассказала мне, что они не были мужем и женой, а просто отцом и дочкой и она несколько раз куролесила вмести с ними и своей матерью как у них в городе, так и на явочной квартире. Иногда и Сергей к ним присоединялся.
В этот момент, я заметила, как из подъезда вышел отец Вовки, а через несколько минут Сергей, и, прервав свои размышления я вернулась на квартиру.
Сытно и вкусно поужинавпринесенной снедью и опять выпив, мы собрались спать, но перед этим подруга вынула из-под стола кинокамеру и в глазок дала мне просмотреть сделанную запись. Для меня эта техника была новинкой, но я скоро освоилась. На пленке было записано как отец Владимира, стоя на коленях, просил у Люськи прощения за поступок сына, потом целовал ей ноги поднимаясь выше и выше и когда дошел до края халата, она сняла его и, расставив ноги, прижала его голову к своей промежности. Дальше всё было как в порнофильме, но до полового акта не дошло. Неожиданно появился Сергей и разыграл сцену ревности.
Мы уже собрались спать, когда в дверь позвонили и, чертыхнувшись, Люська пошла открывать.
Это была её мать, которая приехала в город скупиться. Не заходя на кухню, она бросилась в туалет, а я попыталась убрать камеру под стол, но Люся остановила меня, сообщив, что мать знает об этой стороне её жизни. Мать звали Таней, и она работала заведующей гарнизонным клубом и изредка посещала танцевальную секцию, поэтому я была с ней знакома. Выйдя из туалета совершенно голой, она вытирала промежность полотенцем и сообщила, что чуть не обоссалась.
В отличие от дочери, это была миниатюрная женщина сорока лет, без всяких жировых излишеств. Небольшие груди с большими темными сосками еще держали форму, и было видно, что она уверенно чувствовала себя в обнаженном виде. Люся выложила гостинцы матери, и мы опять выпили. Татьяна так и сидела голой и я обратила внимание, что лобок у нее был выбрит. Люся рассказала ей мою историю, и мы уже даже шутили по этому поводу, и Таня захотела посмотреть кассету. Мы прошли в комнату и включили видик. После окончания сюжета с участием Наташи я с ужасом увидела на экране себя. На экране я была снята в ванной комнате в мужских трусах. Вспыхнув как факел, я хотела выскочить из комнаты, но Люська схватила меня за руку и усадила рядом с собой на кровать. Мы молча досмотрели запись акта между Сергеем и Натальей.
Спустя несколько минут после просмотра, Таня, сидя в кресле начала, не стесняясь натирать свой лобок и спросила можно ли вызвать Сергея, но его на работе не оказалось, а звонить домой он Люсе не разрешал. С горя выпив еще рюмку она попросила дочь помочь ей, и та, сняв халат села перед креслом на пол, широко разведя ноги и принялась целовать живот и ноги матери. Женщина подняла ноги на подлокотники и одной рукой гладила дочь по голове, а другой ласкала груди стараясь языком дотянуться до соска. Дочь уже полностью погрузила свое лицо в промежность женщины и та, приоткрыв рот и закрыв глаза, полностью доверилась её действиям. Не открывая глаз она поманила меня пальцем, и я как завороженная подошла к креслу. На мгновение открыв глаза, Таня притянула к себе мою голову и впилась в меня жадным поцелуем. Так целоваться я еще не умела. Ее язык щекотал мои губы и проникал в рот и это стало меня заводить. Оторвавшись от губ, она взяла мои руки и положила на свои груди, и я как во сне ласкала небольшие полушария, а она вновь поцеловав меня, попросила пососать ее сосок и я беспрекословно подчинилась. Ее рука уверенно проникла под мой халат и при отсутствии на мне трусиков сразу нашла дорогу к моей киске, и я непроизвольно расставила свои ноги. Она гладила мои бедра и промежность, не пытаясь проникнуть внутрь. Лаская губами и языком мое ушко она шептала, ласковые слова и вдруг оттолкнув меня и прижав двумя руками голову дочери к своей промежности прогнулась и запищала как маленькая девочка, затем дернулась и, обмякнув, отстранила от себя голову дочери.
Через несколько минут они не говоря ни слова уложили меня на кровать и Татьяна раздвинув мои ноги, пригнула голову и начала целовать мои бедра, а Люся приблизила свое разгоряченное пахнущее чужой женщиной лицо к моему и поцеловала в губы. Уже не помню тех ощущений, но прикосновение губ к моей киске пронзило током все мое тело. Опытные женские губы на клиторе и ласковые руки подруги на моем теле довели меня до моего первого оргазма, полученного с помощью другого человека, тем более женщины. Кончая, я укусила Люсю за губу сдерживая свои чувства.
Обмывшись перед сном мы не одеваясь выпили еще по сто грамм и легли спать на сброшенную на пол постель.
Перед тем как уснуть, Татьяна постаралась успокоить меня тем, что мне не стоит так стесняться своих желаний и, что в моем возрасте вполне естественно, то, что я делала в душевой, а запись они завтра сотрут и в действительности ей это удалось.
И только теперь, когда прошло столько лет, рассказывая ровеснику моего сына всё, что я всю жизнь старалась забыть, но у меня это не получилось, и я, вспоминая это, потекла и осознала, как я не права и эгоистична в отношении к зову природы моего сына, и в этот момент, я готова была исправить свои заблуждения.
Но я сдержала свои страсти и продолжила свои воспоминания.
По мнению Татьяны, мамаши сами должны учить этому своих дочерей. Хотя, когда это случилось, в их жизни, то она также сильно сомневалась в правильности своих действий, но то, что это доставляло им обеим огромное удовольствие лишало её всяких сомнений в аморальности их действий. В своем рассказе Татьяна тоже вспоминала, что в её молодости и юности не было такого понятия как секс и когда она вышла замуж, то первые месяцы жизни она была в трансе.
Отец Люси был изощренным любовником, и за короткий срок их совместной жизни обучил Татьяну не только оральному, но и анальному сексу, хотя последний вариант не успел прижиться в их недолгих семейных отношениях. Когда он узнал о её беременности, то уехал на заработки на Север и больше в их жизни не появлялся. Девочка родилась болезненной и на этой почве росла капризной. Жили они в доме у хозяйки, которая с них денег не брала, но готовка, уборка и стирка были на плечах Татьяны. Через два года хозяйка вышла замуж за прапора и уехала в другой город, а Татьяну устроила на свое место работы, кассиром в клуб. Дом тоже продавать пока не стала, оставив Таню на хозяйстве. В пять или шесть лет, девочка застудила мочевой пузырь, это у нас наследственная болезнь, и очень часто и болезненно писала. Я клала ей грелку и, прижимая к себе, целовала. Так мы и засыпали. Однажды когда у неё были сильные рези я прижалась губами к её писе и она затихла. Я целовала её, пока она не заснула. С того времени, я поцелуями лечила все ее болезни, а она часто спекулировала этим, притворяясь, что у неё болит пися или сися. Ко мне наведывались мужчины, но дочка ревниво относилась к их визитам и я все чаще прибегала к методу поцелуя, чтобы усыпить её и потрахаться. Вскоре хозяйка дома вернулась в расстроенных чувствах, и мы были вынуждены перебраться в общежитие. Теперь сексом я могла заниматься только на стороне или на работе в своей каморке. Естественно, что и качество секса соответствовало обстановке. Часто залетала и делала аборты, хорошо, что подруга работала гинекологом в областном центре. В двенадцать лет у Люси начались месячные. Она росла крупной девочкой, в папу. Циклы тоже были болезненные, а часто, как она потом призналась, дочка просто симулировала. Я это чувствовала, но не знала, как выйти из создавшегося положения. Получалось, что как наркоманов сажают на иглу, так и я посадила дочку на пизду. Я видела, как она балдела, когда я целовала её формирующиеся грудки и лобок с проступающей порослью. Меня пугало, что при этом и я заводилась и мастурбировала, прижимая её ручку или ножку к своей манде, а когда девочка подросла, то, опасаясь, что она увидит, проделывала это в туалете или когда она засыпала. Несколько раз я заводила разговор о том, что нужно учиться терпеть, у многих женщин есть боли внизу живота и тогда она сама клала свои ручки на свой лобок и успокаивала себя. Однажды вернувшисьпосле аборта, я сама налила грелку и, согревшись, уснула. Вернувшись из школы, девочка поменяла в грелке воду, приготовила ужин, прибрала в комнате и, когда легли спать, в такие дни мы спали отдельно, но в этот день она забралась ко мне под одеяло. Обнявшись, мы согрелись, и я стала засыпать, но почувствовала, как, осторожно убрав грелку её ручка легла на мой живот. Погладив его через ткань ночнушки, она подняла ее и нерешительно стала гладить мое тело. Я не знала, что делать и притворилась спящей. Осторожно она залезла под резинку моих трусов и долго перебирала пальчиками растительность на моем лобке, добравшись до самого начала моей щелки. Дальше проникнуть, она не решалась потому, что там была подложка. От этих действий мне действительно полегчало и даже захорошело. Я поцеловала её в губки и поблагодарила, на что она несмело предложила поцеловать меня там. От этих слов у меня зашевелился червячок и поползли по телу мурашки, но я взяла себя в руки и, сославшись на то, что сегодня нельзя, отговорила её, но она выклянчила у меня обещание, что в другой раз я разрешу ей сделать это. И этот другой раз, вскоре представился.
Моя подруга уехала в командировку и предложила мне пожить в её квартире несколько дней. Жить в отдельной квартире со всеми удобствами, было моей мечтой, и иногда она баловала нас. После ужина, в квартире с холодильником и газовой печкой, я включила колонку, и мы купались в ванне до одурения. Пока Люся еще плескалась, я, вспомнив, что забыла ночнушку, полезла в шкаф хозяйки-подружки и, перебирая белье, наткнулась на порнографический журнал. Забыв про все, я голая стояла у шкафа и рассматривала фотографии и не услышала, как сзади подошла дочь и тихонько смотрела на эти снимки. В журнале были лесбийские фотографии. Услышав учащенное дыхание за спиной, я быстро закрыла журнал, и сунула его назад под белье. Быстро разобрав постель, я уложила девочку, а сама ушла в ванную и чтобы отвлечься взялась стирать наше белье. Снимки сильно потрясли меня. В то время это было редкостью, и про голубых или пидоров мы знали больше чем про лесбиянок. В детстве я с подружкой интересовались своими письками, но до лизания не доходило. Стирка не успокоила моего червячка, и между ног было мокро. Выбрав на полке флакон подходящей формы, я быстро кончила и немного успокоилась. Когда выходила из ванной услышала, как хлопнула дверца шкафа и скрипнула кровать. Я догадалась, что доча смотрела журнал. Спать пришлось голыми и как только потушив свет, я залезла под одеяло она прижалась ко мне. Я удивилась, что после купания ее била мелкая дрожь. Она шептала мне, что очень меня любит, и что я у нее самая красивая и тихонько попросила поцеловать ее, потому что у неё там опять мокро. Я попробовала рукой и действительно ощутила влагу, но, понюхав руку, убедилась, что это не моча, а смазка. Люся, не дожидаясь моего согласия, развернулась ногами к моему лицу и мне ничего не оставалось, как, привстав на локте поцеловать ее животик. В это время, спрятавшись под одеялом, она обхватила меня руками и впилась губами в мой пупок. Я не ожидала этого и не успела ничего сказать. Не дожидаясь пока я обцелую ее животик она движением таза резко прижала свой лобок к моим губам закинув одну ногу мне на голову. Мы были с ней одного роста, и я слышала, как ее губы блуждали в моих зарослях, но я плотно сжала ноги, а тем временем она так прижалась ко мне, что мой нос проник в ее мокрую щелку и она начала естественные движения тазом и как только я нащупала языком ее щелку и коснулась твердого бугорочка она дернулась и затихла. Я поняла, что она кончила. Прошло несколько минут, прежде чем она пришла в себя. Обняв под одеялом мои ноги, она стала целовать мой лобок, пытаясь проникнуть глубже и когда это не удалось, повернулась ко мне лицом, поцеловала меня и сообщила, что ей еще никогда не было так хорошо, и она тоже хочет сделать мне приятно. Я опять уговорила её отложить это событие до утра, поклявшись что обязательно выполню ее просьбу. Заснула она, присосавшись к соску моей груди.
Почти всю ночь я не спала и очень рано встав еще раз внимательно просмотрела журнал, затем перегладила постиранное белье и одела трусы, лифчик и халат приготовила завтрак. Люся уже не спала, когда я позвала её завтракать. Она голенькая сходила в туалет и зашла на кухню. Поздоровавшись и поцеловав меня она попросила исполнения вчерашнего обещания. Под впечатлением просмотренного журнала, я была на взводе и решилась. Я быстро разделась догола, налила себе водки и мы сели завтракать. После еды мы пошли в комнату. Отступать было не куда, и я сказала, что для начала достаточно того, что она посмотрит журнал, там все точно как у меня и подала его ей. Быстро пролистав его, она остановилась на одном снимке, где молоденькая девушка вылизывала щелку у более старшей женщины. Люся сказала, что это, наверное, дочка лечит свою маму, и она тоже так хочет. Я уже не могла сдерживаться и улеглась на спину поперек кровати разведя ноги. Вначале она рассматривала и исследовала мой орган с помощью рук, а потом поцеловала, лизнула её и тогда я начала объяснять ей как называются те части, к которым она прикасается и как ей нужно действовать, чтобы мне было приятно, хотя сама впервые получала такое удовольствие. Весь день мы не вылазили из кровати. В журнале были фотографии, где женщины удовлетворялись искусственными членами и реклама с изображением этих игрушек и я с помощью наглядных пособий вводила свою дочь в курс половой жизни. С тех пор между нами нет секретов и запретных тем. Целку Люсе сломал командир части, после чего мы получили квартиру, а меня назначили заведующей клубом. Таня продолжала свою исповедь, но усталость и алкоголь взяли своё и я уснула.
Утром нас разбудил звонок в дверь. Накинув халат, Люся пошла открывать, а я, схватив в охапку свои вещи, убежала в ванную. Неожиданно для всех приехала моя мама. Отец ехал в город по делам, и она напросилась с ним. Пока я одевалась, они переговорили, и мы с мамой сразу ушли, отказавшись от завтрака.
Завтракали мы в кафешке и мама сразу учуяла мое состояние и выпытала у меня все. Я рассказала, с уговором, что отец об этом не узнает все, что произошло со мной за эти дни, кроме вчерашнего секса. Выслушав все, она заказала себе водки и, выпив, сходила к Люсе за моей сумкой и, дождавшись отца, мы уехали домой. Не знаю, как сложилась бы моя судьба не приедь в тот день мать. Может и я пошла по стопам Люськи. Через месяц меня послали с группой в колхоз и там я по уши влюбилась в своего будущего мужа и на ближайшие 8 лет все другие мужчины для меня перестали существовать.
Закончив свои воспоминания, я затихла в ожидании реакции мальчика.