Сидим за большим столом в кабинете клиента. Это взрослый (хорошо за 40), почти лысый, с животом и сальными повадками мужчина. Мне он неприятен. Разговаривает так, как будто мы хотим его обмануть и только за этим и пришли — поиметь нечестным путем его денежки. Кажется, я начинаю понимать, почему Лилия Сергеевна не смогла с ним договориться. Чтобы она ни говорила и ни предлагала, он лишь смеется в ответ. Он выстроил стену недоверия.
Пьем предложенный кофе, разговор переходит на общие не связанные с бизнесом темы. Мне становится легче, я уже не так мандражирую. Лиля сидит рядом, и я чувствую ее тепло, аромат ее тела, волос. Она тянется за сахаром, наклоняясь совсем близко ко мне, и я вижу в вырезе ее блузки краешек белоснежного кружева чашки бюстгальтера. Это зрелище меня почему-то завораживает Мысли уносятся куда-то Мне представляются райские пляжи с белым песком, режущей глаза голубизной океана, пальмами, коктейлями и Лилей идущей по кромке воды в маленьком купальнике-бикини, ее шикарное загорелое тело
— Катюша, передай сливки, пожалуйста, — ее голос вырывает меня из фантазий. Краснею до самой макушки осознавая, о чем я сейчас мечтала.
И вдруг звонок! Она делает встревоженный вид, серьезное лицо, коротко отвечает в телефон: «Да-да, я сейчас приеду!». Извиняется, встает, оставляет меня вести переговоры и уходит. Все, что было после, я помню крайне сумбурно. Он, кажется, рад ее уходу, провожает, улыбается, кивает. Садится ближе ко мне, болтаем, наливает еще кофе. Я смущаюсь, прячу улыбку в ответ на его шуточки, предлагаю вернуться к делам. Он не торопится, берет меня за руку, пожимает ее. Вроде бы я обещала ему встречу в неформальной обстановке. Но он ведь понимает, что меня нужно спасать? Лилия Сергеевна такая строгая начальница, мне точно не поздоровится, если я упущу его в качестве клиента. Потому что это мои первые переговоры и мне хочется, чтобы все прошло удачно. Конечно, он все понимает, соглашается, улыбается, берет перо и подписывает договор. Обещаю ему лично завезти его копию со всеми печатями и подписями. Бормочу что-то про взаимовыгодное сотрудничество, прошу вызвать такси. Пожимаю на прощание руку, с восторгом и благодарностью заглядывая в глаза
Стараюсь идти спокойной деловой походкой, но чуть не прыгаю от радости и чувствую, что это заметно. Спиной ощущаю его смеющийся взгляд. Столько в нем всего Но я справилась! Как же она была права! Я просто поражаюсь, тому, как она все угадала и просчитала! У меня нет слов! Мне хочется кричать: «Лиля Сергеевна, вы были правы! Правы!»
Ее Мерседес обгоняет мое такси, сигналит и моргает аварийкой.
— Остановите, пожалуйста! Это за мной. Сколько с меня?, — расплачиваюсь по полной, хотя проехала всего ничего. У меня такое состояние, что спорить по мелочам не хочется, а хочется наоборот делиться со всеми своей радостью.
Выбегаю из машины. Она стоит, прислонившись спиной к машине, сложила руки на груди и смеется.
— Вы были правы! Вы были правы! Он все подписал! Я наобещала ему кучу всего, но он все подписал! — несусь как дура ей на встречу и попадаю в ее раскрытые объятия. Меня переполняет двойное чувство счастья. Я справилась с заданием и подписала свой первый договор, и я ее порадовала. Больше всего мне хорошо именно от этого — она довольна мною. Так довольна, что не выпускает меня из своих рук, прижимает чуть сильнее, чем принято, держит чуть дольше, чем следует. Я это понимаю, и в моем сознании вдруг взметается мысль — что-то не так? Неужели это то, что я думаю? Этого не может быть?! Но с другой стороны все встает на свои места — ее поведение, эти слухи, этот ее смех Нет, это невозможно! Странно, но мне так комфортно рядом с ней. Хочется еще остаться в ее объятиях, вдыхать, прикасаться к теплой нежной коже, прижаться всем телом Отстраняюсь, смотрю ей в глаза с паническим ужасом и вопросом — это правда? То, что я думаю?
Она отпускает меня, но взгляда не отрывает. Читает меня, ждет, не дышит. И вдруг опять заливается смехом. Смеется долго, громко, во весь голос! Хватает меня шокированную за руку, усаживает в машину и, весело болтая о том, как все прошло, садится за руль. Едем. Я так и не поняла, что это было? И было ли что-то?
С того момента прошло уже две недели. Лилия Сергеевна словно и забыла про меня. Ее все так же часто нет на месте, она все также искрометна, все также провокационно дерзка, и я все также ею восхищаюсь. Но во мне уже нет того щенячьего восторга, ожидания чего-то невероятного, какой-то новой, красивой, легкой и насыщенной жизни. Что-то поменялось во мне. Я как-будто стала взрослее.
Меня завалили бумажной работой, и я сижу целыми днями в офисе. Скучаю. Больше всего я скучаю по ней. То шоковое состояние после наших объятий посреди шумной трассы и пролетающих мимо машин давно прошло, и мне не хватает ее присутствия рядом, ее шуток, ее смеха, ее улыбок, того движения, которым она отбрасывает волосы назад, этих ее глаз с чертенятами, разговоров, в которых я не все понимаю, ее тепла И что для меня самое ужасное, непонятное и пугающее это то, что мне не хватает ее прикосновений, запаха, дыхания
Я много думала о том, что случилось тогда на трассе Конечно, это все было продиктовано порывом чувств, эмоций, выплеском адреналина, но то чувство комфорта, которое я испытала в ее объятиях такого у меня раньше никогда не было.
Я стала задерживаться на работе, чтобы видеть ее лишние полчаса, стараюсь сделать все побыстрее, чтобы иметь возможность снова зайти к ней в кабинет и поговорить, пусть даже всего лишь о новом задании. Но ее тон стал таким отстраненным, таким тусклым А мне хочется бесенят.
— Лилия Сергеевна , — захожу к ней в конце дня, когда уже все ушли. Она сидит, уронив голову в ладони. В кабинете горит только торшер в углу, освещая комнату приятным теплым светом. Поднимает на меня свой взгляд, пытается заставить бесенят резвиться, но ничего у нее не выходит. Передо мной смертельно уставшая одинокая женщина. Осекаюсь на полуслове и говорю совсем не то, что хотела.
— Давайте, я налью вам кофе.
Ее губы с трудом растягиваются в улыбке.
Мы молча сидим на диванчике, потягиваем горячий кофе и оттаиваем. (Эротические рассказы) Я — от двухнедельного холода, Лиля — от загнанности, бешеного ритма жизни. Она откидывается и закрывает глаза, а я кладу голову ей на колени. Я не знаю, как это получилось, как меня притянуло к ней, и почему я так сделала. Но мне вдруг стало это очень нужно. И ей тоже.
Она кладет ладонь мне на голову и гладит по волосам, запускает в них свои пальцы. Мурашки пробегают по спине и затылку, я вся погружаюсь в эти приятные ощущения. Еще недавно мысль о таких отношениях с женщиной вызывала у меня панику, непонимание, отторжение, а сейчас я ловлю ее руку и приникаю к ней губами, зацеловываю, вдыхаю, прижимаю к щеке. Тяну ее на себя. Чуть приподнявшись, замираю, глядя ей в глаза. Мне все еще страшно. Но то, что я вижу там, окончательно отключает мое сознание. Ее теплые, влажные, дрожащие губы накрывают мои. Нет, это не поцелуй взасос, в нем нет бешеной страсти, в нем нескончаемое море нежности.
Все, что было потом, навсегда останется в моей памяти как одно из самых дорогих, трепетных и щемящих душу воспоминаний. Я стою на остановке и жду автобус. По-моему я уже пропустила его пару раз и вообще потеряла счет времени, потому что люди оглядываются на меня и странно смотрят. Девушка в тоненьком платье, босоножках, с невидящим взглядом и затрудненным дыханием. Вы спросите, почему я не осталась с Лилей? Почему она не отвезла меня сама? Она и сейчас спит на том же диване, умиротворенная и счастливая, и завтра утром я приду ее целовать. Приду рано, чтобы никто нас не видел. Но сейчас я дрожу всем телом и душой, мне также хорошо, как и плохо, это почти истерика. Мне нужно немного времени, у меня совсем нет сил.
Продолжение не планировалось, но случилось