Вечером следующего дня на школьном дворе собирались одноклассники и друзья, Маша знала, что Юля будет там, знала, что это последняя возможность увидеть ее. Она три раза выходила из квартиры, вызывала лифт и возвращалась обратно.
— Ты вчера не пришла, а Юлька спрашивала, будешь ли ты, — сказала все та же Пастухова.
Она спрашивала…
Так и закончилась дружба. Мгновенно, как лопается мыльный пузырь — вот он радостно купается в солнечных лучах и переливается всеми цветами радуги, а в следующую секунду от него не осталось и следа. И в то же время расплывчато, как исчезает густой туман, оставляя после себя в воздухе запах вязкой влаги. Юля не звонила и не писала, Маша, конечно же, тоже. Но если появляется возможность, рано или поздно точка должна быть поставлена. Именно поэтому вскоре после неожиданного звонка Маша написала сообщение в аську: «Привет. Я на выходных буду в Москве по делам. Если есть время можем встретиться поболтать». Ответ пришел быстро: «Я в субботу буду за городом, можем встретиться в воскресенье». Билеты на поезд были куплены в тот же день. Прибытие в Москву вечером, придется провести ночь в городе. Но это ерунда, заодно и развеяться можно. И вот Маша, проведя одну половину ночи гуляя в одиночестве по столице, а вторую — пытаясь заснуть в пластиковом вокзальном кресле так, чтобы нельзя было умыкнуть ее нехитрое имущество, сидит в условленном кафе у фонтана и от скуки считает, сколько же часов вмещают в себя четыре года.
12—15. Маша была готова услышать как телефон голосом повзрослевшей Юли сообщит: «Ты извини, но я тут задержалась, если еще будешь у нас — звони, встретимся». Однако пять минут спустя она различила в толпе прохожих знакомую фигуру, невысокая стройная девушка торопливым шагом направлялась в ее сторону. Сердце учащенно забилось, и Маша невольно почувствовала себя школьницей, которая первого сентября встречает лучшую подругу после долгой летней разлуки. Заметив Машу, сидящую за столиком, Юля улыбнулась, так же искренне, как и четыре года назад. Они обнялись, крепко, Юля рада ее видеть, тут сомнений быть не может.
— Боже, Машка, ты совсем не изменилась! — подруги несколько секунд стояли друг напротив друга, изучая какие же перемены произошли в каждой из них.
— Это из-за одежды, наверное, так кажется, — на самом деле, клетчатая рубашка с подвернутыми выше локтя рукавами, светлые джинсы, кеды и рюкзак делали Машу похожей больше на тинэйджера, чем на взрослую девушку. Что поделать, юбка и туфли на каблуках — не совсем подходящий наряд для того чтобы пару дней болтаться по вокзалам и поездам.
Юля выглядела более женственно — бедра стали шире, грудь, заставлявшая в свое время ее немного комплексовать, заметно увеличилась, живот плоский, явно занимается фитнессом или продолжает играть в свой любимый большой теннис, черные волосы теперь длиннее и опускаются ровным полотном блестящего шелка ниже лопаток. Короткие шорты и легкая, обтягивающая майка подчеркивали изменения и в то же время акцентировали внимание на том, что осталось неизменным. Точеные линии икр, манящая хрупкость, естественность и непринужденность жестов и движений — все это Маша узнала бы и спустя еще десять лет.
Вопреки опасениям разговор сразу же заладился. Первой темой, естественно, стали новости о бывших одноклассниках и общих друзьях.
— Как там Захарова? Все так же дружите?
— Да, дружим как и раньше.
— Сколько лет уже?
— Двенадцать, — прикинув, ответила Маша.
— А Аня Сергеенко?
— Замужем уже.
— Ого, вот никогда бы не подумала, что она так рано замуж выскочит. А помнишь как мы с мальчишками тогда пытались заигрывать? Смешно так.
— Ага, тебе Цаплин нравился, помню-помню, — Маша вспомнила этого светловолосого паренька, неуклюже пытавшегося флиртовать с
Юлей. Она всегда удивлялась, почему в ней так и не возникло ни малейшего намека на ревность.
— Да, а ты с его другом все время танцевала. Как его…
— Костя Андрейченко, — этот довольно симпатичный мальчуган слишком уж волновался, но в медленном танце неплохо держал ритм.
— Мило так все было. В прошлом году была у вас. Изменился город.
— Только торговые центры и строят, скоро все будут работать в торговых центрах и продавать друг другу всякое барахло.
Все это время Маша практически не отрываясь смотрела в глаза подруги, ей казалось поразительным, как же органично в Юле сочетаются двадцатилетняя девушка и непосредственный подросток. Интересно, видит ли она все те изменения, хорошие и плохие, произошедшие с Машей, видит ли она их так, как может увидеть только по-настоящему близкий человек? Наверняка, да. Слишком уж она умна и проницательна.
Кофе был допит, и глядя на рюкзак Маши Юля спросила:
— А ты где остановилась? — придумать что-нибудь вроде гостиницы или вымышленных друзей? Нет, какой смысл врать. Маша развела руками, обозначая этим жестом весь город. — А ночевала-то где?