Они провели полдня в беседах, раскладывая и перекладывая одежду, обсуждая каких-то общих знакомых и их истории беременности. А дело мужчины было исправлять, что Ольга умудрилась сломать. Вот скажите, как можно сломать выключатель в туалете? По нему, что? Пяткой долбили? Не вдаваясь в расспросы, я чинил, вворачивал винты, исправлял душ, усмирял свет в кладовке, а также вводил в строй новую купленную стиральную машинку. И в тот самый момент, когда усмиритель и починитель всего в квартире, то есть я, распрямился, желая отдохнуть, мне было заявлено, что мы идём в магазин. Погасив фразу «в походах по магазинам не участвую» уже приготовившуюся выскочить из моего рта, аргументом — «она будет носить картошку?», Лидка указала на живот бугоривший пальто Ольги, чем поставила конечную точку в наметившемся бунте. Я согласно кивнул головой, что мол, беременные это наше всё, взял сумку с кучей целлофановых пакетиков и отправился с ними по магазинам.
Нет, я не против, что бы, так, походя, заскочить в один-два магазинчика. В том же торговом центре. Но когда у тебя сумка с продуктами напоминает горку, целлофановыми пакетиками обвешан с головы до ног, ещё стоять по полчаса, по двадцать минут, практически у каждого магазина? Единственной отрадой, которая скрашивала ожидания каравана своих погонщиков, были ощущения. По пути в магазин Ольга заохала, ухватилась за живот, протянула руку, словно ища опору. Я подхватил её, Лидка с другой стороны, замерли, ожидая продолжения. Ольга же, можно сказать, повисла на мне, упираясь грудью в район предплечья.
— Я тут, сейчас, на твоём повишу немного. — Она ставила в известность мою жену, словно речь шла о гладильной доске — «мол, её возьму подруга не более, чем на пару минут».
— Да, пожалуйста. — Лидки хихикнула. Они что-то дёрнули, пока я возился в ванной? Моя всегда так подхихикивать начинает после употребления алкоголя, даже в малых дозах. — Даже сдам на вечер.
— Для сексуальных утех? — Сострил я, чувствуя, как тепло Ольги течёт по моей руке, затекает всё глубже, грея не только мышцы руки, но и было упокоившийся член. Мда.
— Какой быстрый? — Ольга вдохнула, выдохнула. — Постоим?
— Может, сядем? — Вопрос Дики был правильным, но скамейки в ближайшем обозримом пространстве не наблюдалось.
— Могу посадить на коленки. — Тьфу! Что меня тянет на такие липкие сальности? Охренел от её тепла? Своей мало?
— Посади. — Ольга тихо охнула. — Посади.
Сказано — сделано. Я опустился на одно колено, она, удерживаемая мной, тихонько опустилась ко мне на выставленную вперёд согнутую ногу. Какая тяжёлая? Я подхватил её под попку, чуть подал вперёд, чтобы не заваливалась на спину. Она ухватилась за мою шею руками, прижалась. Мамочка моя! Какая она жаркая. А как от неё несёт желанием! Прямо дух захватывает! Какая же она в койке? Ну, Юрка, ну, сукин сын, урвал! Моя заботливо заглянула ей в лицо.
— Нормально, нормально. — Ольга поспешила заверить, что она не начала рожать прямо тут, на тротуаре. — Всё в пределах нормы. Брыкается.
— Не упади. — Лидкины руки обхватили мои, стараясь поддержать её.
— Твой крепко держит. — Ольга погладила мою руку. Или наши? — Вот немного посижу и пойдём.
— Ага. — Погода была нормальной, ветерок гулял тучи, не давая им сбрасывать накопившуюся воду вниз, отчего на тротуаре было относительно сухо.
— А моей девке твой понравился. — Улыбнулась Ольга. — Затихла.
— Просто по отцу скучает. — Сказал я и покраснел — дошла двусмысленность моей фразы. Я-то имел в виду, что по Юрке скучает, а получается, ребёнок успокоился, встретившись с отцом, то есть со мной.
— Ну, дурак. — Заулыбались они обе. — Ну, сказанул.
— Дурак. — Заулыбался и я. — Зато настроение хорошее, успокоилось всё.
— Верно. — Ольга поднялась, выпрямилась, упираясь руками в низ спины. Пузо, до этого скрывавшееся под защитой пальто, опять выступило вперёд, демонстративно показавшись на белый свет. — Давайте в магазин. Дома жрать нечего.
— Конечно, мы мигом. — Практически в один голос ответили мы — беременность, в таком вот, бытовом виде, пугала.
***
— Давай-ка сделаем так. — Продукты, покупки, включая купленную какую-то хрень, упакованную в маленькие пакетики, перекочевали мне в руки. — Мы сейчас быстро. Он отнесёт покупки, и вернётся за нами. Да, Мисусь?
— Я мигом. — Она всегда называет меня Мисусей, когда волнуется. Чего волноваться? Ольге до родов ну, где-то недели две, наверно. — Одна нога тут, другая там.
— Пошёл. — Лидки бросила выразительный взгляд на меня. — Мы тут на скамейке посидим. — Они решили посплетничать?
Дома, в прихожей, она скинула пальто, затем свитер, потянула вниз мягкие легинсы, показывая голое тело. Меня быстро направили на кухню, раскладывать продукты. Уже через полчаса мы сидели за столом, попивая чай — мы в домашнем, она опять в своём халатике и ночной рубашке.