Он усмехнулся, добро, по-отечески. Миша был старше и умнее меня.
— Дурак ты, Сашка. — Дальше он сказал то, что дало ответы на все мои вопросы.
— Я знаю, что с тобой беда. Что ты болен и дела твои не очень. В моем ведомстве такие вещи выясняют очень быстро. Я занимаю серьезный пост в известной государственной структуре и не могу позволить, чтобы кто-то думал о Ленке, как о б и, а обо мне, как о Ты понял. И я хотел, чтобы если я такое и организую, то парень, трахавший мою жену, унес эту инфу в могилу.
Вот так-то. Уже и ФСБ меня похоронило, улыбнувшись с грустью, подумал я. Уверяю Михаила, что и не думал о нем и его жене как-то уничижительно. И их приглашение провести время с Леной не только принял, но и понял правильно. Глаза Миши потеплели от моих слов.
— А ты в любом случае выздоравливай, — пожелал Миша. — И если хочешь, в самое ближайшее время можем все это повторить. Ленке тоже понравилось. А мне важно, чтобы она в браке со мной была счастлива.
— Спасибо, Михаил, за предложение, — отвечаю я. — Но, сам понимаешь, в моей ситуации обещать не могу.
— Тогда держись, парень, — говорит Ленкин муж, потом словно о чем-то вспоминает, сует руку в бардачек авто и достает оттуда плоский футляр, протянув его мне.
— Возьми. Это подарок от нас с Ленкой. «Армани». Скоро осень, понадобятся.
Я раскрываю футляр и нахожу в нем кожаные перчатки. Классные, стильные. Спасибо вам.
Крепкое рукопожатие отличного мужика Миши, и я выхожу из его машины
Уже еду домой в своем авто и размышляю о последних событиях. Я отгоняю выражение «извращенец» в отношении Михаила и не позволяю себе думать о Ленке, как об опустившейся б Уверен, надо быть кретином, чтобы так думать. Что я могу о желаниях Миши судить? Разве я был женат на женщине шесть лет? Знаю ли, пользовавшийся девчонками «на два-три раза» в перерывах между спортсборами, что такое жить с одной и той же, видеть ее каждый день и спать с ней каждую ночь? Изучить все ее родинки на шейке, пусть даже самой красивой в мире? Может, и я бы в его случае придумал такое. По-новому открыть для себя прелести любимой женщины, восхищаться ее сексуальной притягательностью, хотеть ее и распахнуть ворота вожделению. Снова, спустя годы найти в ней загадку. А Ленка — она жена, которая просто хотела сохранить семью. Почему бы для любимого мужа не постараться? Да и Полинкин муж, ревновавший ее без повода, тоже мне стал вдруг понятен. Я по-прежнему осуждаю его за скотское к жене отношение, за рукоприкладство, но разве знаю, как трудно жить с красивой девчонкой и видеть, как ей пялятся мужики вслед, когда она проходит по улице? Понимать, что все хотят с ней переспать? Тут вполне можно поехать крышей от ревности и не сдержать руки. Мысленно желаю мужьям одноклассниц ценить своих жен. Они — отличные девушки, и жаль, что ни одна из них не оказалась той, которую я ищу.
А с Полиной и Леной я переспал, потому что так сложились обстоятельства, а не оттого, что я имел целью наставить их мужьям рога. Просто очутился рядом
В этих рассуждениях кажусь себе офигенно умным. Но даже таким умным мне умирать не хочется
* * * *
— И они не дарили мне боксерских перчаток, — закончил я рассказ Димке о встречах с одноклассницами, интимные их составляющие благоразумно опустив.
— А все потому, что не среди тех искал, — заявил в ответ Димка.
— Ты о чем? — непонимающе спросил я.
— Ты искал среди одноклассниц, а стоило расширить, так сказать, возможные варианты.
Я в ступоре от его намеков. Он, наконец, говорит «в лоб».
— Ты фамилию Инны Александровны помнишь?
— Ты гонишь? — ошарашенный его версией, вопрошаю я.
— Ага, — улыбаясь, заявляет друг. — Только фамилия Инны тогда была Полякова. До замужества. И ты у нее был любимым учеником. Из-за своих сочинений, а может и не только. Помнишь?
Я будто выпал в ступор.
— Вот тебе и «П.», — резюмирует мой товарищ. Сейчас он абсолютно серьезен.
— Не может быть. Она тогда была меня старше на сколько? Лет на девять?