— Что?
— Раздевайся совсем!
— Можно я отвернусь? – жалобно попросила я.
— Можно. — Я повернулась к ним спиной, сняла бюстгальтер и бросила его на стол и спустила трусики.
— Совсем снимай. — Я заплакала, но подчинилась. Трусики тоже бросила на стол.
— Вы довольны, — попыталась твёрдо сказать я, но получился жалобный лепет.
— Да, у тебя охуенная жопа, — услышала я Геру, а он уже стоял рядом и ущипнул меня за ягодицу.
— А теперь повернись лицом.
— Избушка-избушка, повернись к пацанам пиздой, лесу жопой… — кривляясь, нараспев начал один из мальчишек.
— Заткнись! — прикрикнул Гера.
Я повернулась к ним, прикрывая низ живота.
— Убери руки! — велел Гера. Двое других переглядывались весело и возбужденно.
— Ребята, ну, пожалуйста…
— Косой, прищеми-ка котику лапку чем потяжелее.
Котенок снова закричал, я вздрогнула, развела руки… И почувствовала, как слезы катятся по щекам. А Гера шагнул ко мне, протянул руку. Я отпрянула.
— Отойди!
— Да ладно, ничего с тобой не случится.
Голос у него стал хриплым, а глаза, словно пленкой подернулись, стали как не живые.
— Отойди! — Я отступила еще на шаг. Все дальше некуда — стенка.
— Гер, а чего ты ее уговариваешь? Я щас котику петельку на шею сооружу да затяну потуже — она снова шелковой станет.
А тот словно не слышал. Сделал шаг ко мне, еще шаг…
— Здесь командую я. Поняла? Я!
Прямо в лицо дохнуло гнилью порченых зубов. И тут снова закричал котенок. Я зажмурилась. Гера положил руку мне на плечо. Я вздрогнула и инстинктивно отбросила его руку. Он ударил меня по щеке.
— Не дергайся сука!
Гера неловкими движениями стал ощупывать чуть припухшие бугорки на груди. Я чувствовала, как задрожали его руки. И меня как будь-то колотил озноб.