После ужина мы трахались прямо на кухне, на жестком маленьком коврике у стола, куда меня завалил пылкий Женечка с необузданным, после блинов желанием. Я подметала волосами хлебные крошки, сжимала ногами Женечку и теплые ласковые волны тихого блаженства пробегали по моему телу от пяток к голове, вымывая мысли о нищенской старости, о Женьке и о грядущих неприятностях совместной жизни с родителями.
***
-А что ты сделаешь, если узнаешь, что я тебе изменяю?
— Я вызову его на дуэль.
— Нет, я имею ввиду, ты меня бросишь или нет?
— А ты что, собралась мне изменить? — Женя набычился, от чего его физиономия приобрела немного нелепый вид. Слишком уж неестественны для него, вечного весельчака и души компании, такие гримасы.
— Нет, конечно. — Странно, вру и даже угрызений совести нет.
— А почему спрашиваешь?
— Так, просто интересно.
— Ты смотри мне. — Женя состроил грозное лицо. — Не вздумай.
— Ты тоже смотри мне. Есть такая мудрая мысль: если ты трахаешь чью-то жену, то помни, что в этот момент кто-то может трахать твою.
Женя засмеялся и, нагнувшись ко мне, почти по-дружески чмокнул в щечку. Все-таки он очень самоуверенный человек. Но, рядом с ним мне беззаботно и тепло, как на пляже. Я удобно устроилась у стенки, за женечкиной спиной, с журналом, который стянула из его сумки. Это был новый «Плейбой»; мой будущий муж ежемесячно приносил свежие номера с работы.
Женечка болел за футбол, время от времени поворачиваясь ко мне и увлеченно комментируя события, я ему поддакивала, с открытого балкона шла приятная вечерняя прохлада. Из бабушкиных часов выехала облезлая деревянная кукушка и сообщила, что до конца ненавистного матча осталось всего минут двадцать. Я мысленно пообещала кукушке подкрасить клюв карандашом для век, купленным за страшные деньги. Девки в «Плейбое» подобрались неудачные, с какой-то милитаристской темой. Из журнала выпала маленькая фотография.
С фотографии на меня смотрела чудесная пара — высокий худощавый юноша с развевающейся на ветру шевелюрой офигительных черных волос и коротко стриженная рыжая девушка с одухотворенным лицом. Молодой человек обнимал девушку за плечи, да, собственно, правильнее было бы сказать за грудь. На фотографии стояла дата — прошлые выходные. В юноше я признала своего Женю.
***
Женька сидел напротив, попивал пиво, и щуря один глаз от солнца, смотрел на меня. По его лицу бегал солнечный лучик. Лето, все же, установилось теплое и ласковое без весеннего холода и изнуряющей жары. Мы сидели за столиком с витыми ногами в открытой кафешке, что у станции метро Площадь Ногина.
— Однако, ты строга. — наконец сказал Женька. — Мужик перед тобой так унижался, а ты, стрвь, не простила.
— Я же еще и стрвь! Ты б его раньше пожалел, когда ко мне на чаек напросился.
— Ну, ладно, ладно, не кипятись.
— Ты когдана Катьке женишься?
— Никогда.
— Почему это? Чем она тебя не устраивает?
— Всем устраивает. Но я на ней не женюсь, это я понял сразу.
Женька прищурил глаз, пытаясь разглядеть мою физиономию сквозь солнечного зайца.
— Вот на тебе , может и женился бы. — Он взял мою руку в ладони и спрятал ее от себя.