Отстраненное выражение лица женщины не изменилось. Вообще она никак не отреагировала не на вопрос мамы, не на ее поцелуй.
Откуда-то звонко цокая лапами по полу прибежала здоровенная овчарка и улеглась у ног Бабеты.
— Здравствуй, Хозяин! — радостно воскликнула моя мама и принялась гладить пса.
Все по очереди стали подходить и приветствовать поцелуем эту женщину со странным именем Бабета. Может это и не имя?..
Я посмотрел на свою Катьку. Она стояла прикрыв рукой рот. Глаза были расширены и не выражали ничего, кроме удивления. «Она сейчас испытывает тоже, что и я» — пронеслось у меня в голове. — «Что это, розыгрыш? Куда мы попали? Нет не так: куда нас привезли НАШИ РОДИТЕЛИ?!!»
***
Трахающихся Хозяина и Катю я оставляю наедине. Удаляясь я слышал, как не спеша ритмично скрипит под ними старая кровать. Без матраса.
В каком-то диком ступоре я спустился в холл, абсолютно не зная, что мне делать дальше. Там, в полной темноте, освещенная только слабым лунным свечением, меня ждала Бабета. Я засмотрелся на ее красивое обнаженное тело. Без эмоций, не прикрываясь, она дала мне насладиться видами ее роскошной груди, чуть широковатых бедер, курчавого лобка, ее киски с немного припухлыми и отставленными друг от друга губками. В приступе животной страсти я встал перед ней на колени. Теперь мое раскрасневшееся от возбуждения лицо было совсем рядом с ее приоткрытым влагалищем, источающем удивительно приятный запах ничем не прикрытого вожделения. Отбросив последний стыд, я стал вылизывать губки ее киски, постепенно засовывая свой язык все глубже и глубже внутрь этого сухого цветка, обильно смачивая все там своей слюной.
Я сгорал от возбуждения. Бабета просто стояла и ждала. Мою голову стала сверлить мысль: «она меня не хочет!». Снизу вверх я умоляюще посмотрел на Бабету. Она протянула мне свою худенькую руку, подняла с колен.
Мы шли вместе, крепко взявшись за руки. Мы спускались в подвал. Там, почти в полной темноте, сидели люди. На темном фоне стен их тела бледно светилось. Они сидели совершенно неподвижно. Ничего не понимая, с горлом, сжатым отвратительным страхом, я схватил первое попавшееся недвижимое тело за плечо и ощутил под пальцами нечто твердое — оболочку — человек был покрыт тонкой стеклоподобной пленкой. Мумия? Я непроизвольно отпустил его — он медленно качнулся назад, уперся спиной в стену, так что его лицо, слабо светящееся в темноте, смотрело на меня. Меня обдало волной ужаса. Я знал эти черты. ЭТО БЫЛ Я!!! Я еще раз схватил это тело… СОБСТВЕННО ТЕЛО… легкое… пустое… это не был живой человек, он никогда не жил — это вообще был не человек, а кукла, мертвая кукла… Там же были мои папа и мама, дядя Юра, тетя Лариса и Катя… такие же мертвые… стеклянные и чужие. Я был близок к истерике. Рядом со мной, так же без эмоционально и неподвижно стояла голая Бабета. Она протянула мне свою худенькую руку. Снова повела.
Она открыла входную дверь. Мы вышли на снег и холод. Метель хлестала мне по лицу, зло кусая морозом все тело. Бабета уводила меня туда же, куда, как я ранее успел заметить в окно, увела мою голую маму. Чем дальше мы удалялись, тем крупнее становилась моя дрожь. Я замерзал. Вдруг перед собой сквозь густые хлопья падающего снега я увидел НЕЧТО. Это был клубок. Живой клубок кишащих в сугробах обнаженных тел. Они постоянно двигались, наползая друг на друга и зарываясь в снег. Они спаривались. Все со всеми: вот мой папа лег на Катю и вонзил в ее лоно член, вот моя мама сидит на дяде Юре в позе наездницы и неистово насаживается на его пенис бедрами, а тетя Лариса, сидя на лице моего папы, целует подрагивающую в такт фрикционным движениям мамину грудь, вот Катя и тетя Лена меняются местами… вот все они меняются партнерами, все глубже и глубже зарываясь в снег.
Бабета наконец отпускает мою руку. Холодно она указывает мне на кишащие спаривающиеся тела. Находясь в полнейшем сексуальном безумии я присоединяюсь к ним. Я падаю в объятия собственной матери. Она охотно принимает меня. Я чувствую ее обнаженное тело. Я чувствую свой член внутри нее. Тут же к нам подсаживается тетя Лариса. Я хочу и ее. И Катю! и они с удовольствием присоединяются… Я ХОЧУ ВСЕХ!!! ВСЕХ!!! ВСЕ ХОТЯТ ВСЕХ!!! А снег все валит с небес, постепенно припорашивая и занося все остывающие и остывающие тела. Еще какое-то время Бабета постояла перед холмом из снега, где совсем недавно бесновались люди. На ее лице не было ни эмоций, ни сожаления, ни жалости. Потом она медленно двинулась в обратный путь, заворачивая свое красивое обнаженное тело в мягкое одеяло из метели.
***
Еле-еле, я открыл глаза, стряхнув последние остатки сна. Господи, где я? В каком-то подвале… Это ж надо было так напиться… Рядом со мной, одетые в теплые вещи, в разный позах спят мои мама и папа, Катя, дядя Юра и тетя Лариса. Это ж как же мы «посидели» вчера вечером, что заснули все здесь, не разойдясь даже по комнатам?!! Постепенно начинают оживать и остальные.
Загружаясь в кузов, приехавшей за нами машины, мы машем руками Бабете. Странно, ну почему она всегда такая бледная?
Трясясь и подпрыгивая на кочках, я смотрю в след уходящей турбазе. Не знаю почему, но я точно уверен: сюда я обязательно вернусь!!!