Осипчук вжикнул бегунком на сумке, продемонстрировал нам пачки денег, показал и банку с песком:
— Значит так, плачу я, поэтому и хозяин тут я. Хотите получить, что я обещал, выполняйте, то, что велю. Нет, до свидания, вас никто не заставляет.
Юля завязала ему пояс.
Потом мы пили на кухне чай с какими-то удивительными северными травами, и я чувствовал, что Юлия чувствует большой, голый член богатого, успешного мужчины, и потому движения ее были раскоординированы, чай она наливала, проливая, и полыхала румянцем.
— Раздевайся догола. Будь голой, — велел ей гость.
— Мы же договаривались в прозрачных штанишках.
— А пизда будет видна?
— Да
В комнате ему не понравилось, что диван сложен:
— Разложите, и расправьте постель.
— Ну, тогда танцевать будет почти негде.
— Вот на этом пятачке пусть и танцует.
Мы раздвинули диван, кинули на него постель. На этой постели, по хозяйски угнездившись, расположился Осипчук.
Пошла дурманящая, как ореховый кальян арабская музыка. (Специально для candyfoto.com) Практически голая Юлия в прозрачной маечке и шароварах начала свой танец живота перед этим негодяем. Влагалище сквозь полупрозрачную материю было видно не полностью, но это интриговало еще сильнее. Теп музыки нарастал, его залупа властно выглядывала из халата, наконец, он не выдержал, сбросил халат. Его член встал полностью, а сам он с вожделением глазел на мою в исступлении танцующую жену:
— Сними штаны.
Она выпрыгнула из шаровар, заголилась совсем, оставшись лишь в белых, прозрачных перчатках, ходила вокруг ложа, как маленький смерч, в этом странном танце, танце живота. Игриво подмахивала ему уже возбужденной вагиной. Наконец он не выдержал, вскочил, прижал ее к стене, спиной к себе. Его член облепленный сгустками смазки со скрипом скользнув по ее анусу, прошел под промежностью между ног. Он, бесстыдно лапал ее груди, целовал в шею, щекотал языком за ушком и горячо шептал несусветные пошлости. При этом она в блаженстве склоняла голову и трепетными ноздрями ловила флюиды и запахи этого самца. Ее плечи обливала гусиная кожа, соски затвердели, уста налились и как-то хищно приоткрылись. Она горячо и часто дыша с легкими стонами.
— А ты мне телефон свой дашь?
— Да!
— А какой номер?
— Ну, вы же не запомните. Давайте запишу.
— Диктуй, запомню.
Она продиктовала.
Он сел, широко развел ноги, шмякнул на пол подушку:
— Давай отсоси мне!
Она встала на коленки на подушку, заглянув в его глаза, поймала член, лизнула мушку, потом страстно поцеловала ее.