— Где там! Храпит, — успокоил ее капитан.
И в этот момент, когда в комнате, наконец, наступила умиротворенная тишина, в дверь кто-то тихо, но настойчиво постучал. Таныгин метнулся к двери, приоткрыл ее и начал с кем-то шептаться. Его партнерша затаилась в постели, натянув простыню на голову. Пошептавшись, капитан вернулся к кровати, присев на ее край.
— Ну, кто там? – прошептала женщина.
— Оповеститель. Надо двигать в роту.
— Зачем? Может быть он сходит?
— Нет. Вызывают именно меня. Надо ехать в батальон. Утром совещание заместителей. Там мой доклад о моральном облике советского воина.
— Когда приедешь, поделишься опытом? – хихикнула она, подавая ему брюки.
Капитан быстро оделся, чмокнул ее в губы и, тихо скрипнув дверью, на цыпочках удалился. Когда его шаги стихли, женщина встала с кровати и пересела на край кровати майора.
— Спите? – она осторожно тронула его за плечо.
— Угу, — невнятно буркнул он в ответ.
— Чувствую, — хмыкнула она и нырнула к нему под простыню, тут же запустив свою руку между его ног.
— Вы кто? – трусливо сжался в комок он.
— Сосуд любви. Устраивает? Или вам представить подробную автобиографию в письменном виде?
— Угу, — опять промычал он и почувствовал, как она поворачивает его на спину, снимает трусы и властно наваливается на него разгоряченным телом. Он резко раздвинул ее ноги, ухватился обеими руками за теплые ягодицы и с силой насадил ее на себя. Она вскрикнула, почувствовав, как горячее «копье» вонзилось в нее до самого отказа. Женщина замерла, пораженная его величиной. Они сделали несколько тихих, пробных качаний, словно изучали друг друга. И вдруг заработали с такой частотой и силой, что едва не развалили кровать. Он чувствовал, как она сливает прямо на него, отчего его «боец» уже порядком вымок в ее «окопе». Но, едва затихнув от спазмы очередного извержения, она вновь рвалась в атаку, обезумев от жгучей, необузданной страсти.
«Мой бог! Что за женщина! И откуда только у нее силы берутся? Можно подумать, что первый раз в жизни лежит на мужике» — подумал майор, пораженный ее страстностью. Даже его сексуально активная красавица жена никогда не опускалась до того, чтобы отсосать все, что вытекало в эти мгновения из его члена. Та любила, чтобы только он сливал ей и вылизывал все из «кратера ее вулкана», эта же делала все с точностью до наоборот. И что особенно понравилось ему, так это то, что она в эти мгновения умудрялась шептать ему нежные, ласковые слова, покрывая его щеки и губы страстными, словно укусами, поцелуями. Он не выдерживал этой сладкой пытки, и едва слив, делал тут же второй заход, словно пилот самолета, неудачно отбомбившегося по ускользнувшей цели. Сколько раз они одаривали друг друга этими пронзительно-сладкими мгновениями любви, они уже и сами не помнили, сбившись со счета.
— Все! – наконец устало откинуласьона, крепко поцеловав его в пересохшие губы. – Хорошего понемножку. Пора и честь знать. Скоро светать начнет. А ты, кстати, лучше работаешь в кровати, чем твой замполит. И твой «перчик» у тебя ОГО-ГО!
— Так и должно быть. Я же – командир, — усмехнулся Филатов.
— Чувствуется…
— Глубоко?
— До самой печенки достаешь. Кажется, еще немного и он у меня изо рта вылезет. Представляю, как цепляется за него твоя половина. Вот счастье-то твоей бабе привалило!
— А ты придешь еще?
— Конечно. Я теперь к вам обоим каждую ночь буду бегать, если не прогоните.
— Сразу с двумя будешь трахаться?
— А что тут такого? Вы теперь – мой крест, и нести его придется только мне. Таких мужиков, как вы отдавать другой бабе грех…
Он сел на край кровати, она где-то в темноте шуршала одеваемой одеждой. Он чиркнул зажигалкой, прикуривая. В отблеске мерцающего пламени на него внимательно смотрели васильковые глаза и снисходительно улыбались пухлые, заметно покусанные губки председателя сельсовета.