Немного отдохнув, Инна встала, оперлась о парапет и широко развела ноги. Темно-русый пушистик свисал вниз вспотевшим растревоженным клином. Острие клина раздваивалось и бежало двумя курчавыми дорожками к великолепной промежности. Алый, блестевший прозрачной влагой, цветок полностью распустился и молил лишь только об одном… срочно его опылить. Лучинского не надо было об этом упрашивать. Андрей подсел под Инну — и его «мохнатый шмель» вторгся своим огромным «жалом» в ее цветок.
…Когда «цветок-хищник» в экстазе сжал красную головку «шмеля»,тот в одночасье опылил растение. «Пыльцы», вязкой и горячей, оказалось на редкость много. Она вливалась в медоносный цветок судорожными потоками, а участники процесса млели от счастья. Похожий на эпилептический припадок оргазм накрыл их с головою.