секс, а Марле он нравился, и она сразу дала это понять. На самом деле, она хотела в задницу больше, чем в киску. Кто я такой, чтобы спорить с женщиной?
Мой роман с Марлой длился пять недель, а потом она прервала его по той же причине, что и Салли.
— Я слишком глубоко увязла в тебе, Джерри, а это нехорошо с женатым мужчиной.
Они обе говорили, что если бы я был один, мы могли бы жить вместе. Они обе были веселыми девушками, и обе были великолепны в постели, но развестись, чтобы быть с кем-то из них? Не серьёзно! У них обеих был роман с женатым мужчиной. Зачем мне такие девушки? У меня дома уже была такая.
В течение следующих восьми месяцев я встречался и спал с девятью разными женщинами. Ни один из романов не длился дольше месяца, большинство всего две-три недели, но я и сам не хотел ничего длительного. Мое домашнее положение не изменилось. Пэтти по-прежнему «работала допоздна» пару раз в неделю, почти всегда по вторникам и четвергам, так что именно это были вечера встреч.
Я понятия не имею, сколько бы еще всеё шло так, как шло, если бы не странное совпадение. Была среда, и я был в спортзале. Я только что закончил свою тренировку и был в душе, когда мужчина, который был с Пэтти на рождественской вечеринке, вошел с двумя другими парнями и начал переодеваться в спортивную одежду. Я выключил воду, вытерся насухо полотенцем и прислушался к разговору троих мужчин. Похоже, что парни перешли с вечера на утро. Был какой-то разговор, связанный с работой, который заставил меня поверить, что они работают в одной и той же компании, хотя и не обязательно в одном офисе, а затем один из них сказал:
— Как у тебя дела с той лисой, с которой ты был на рождественской вечеринке? Всё ещё трахаешь её?
— Я все время говорю тебе, что даже не пытаюсь залезть к ней в штаны. Мы просто хорошие друзья.
— Да, конечно. Я бы тоже хотел с ней подружиться. Чёрт, я бы с удовольствием подружился с ней.
— Забудь об этом. Она так привязана к своему мужу, что можно подумать, будто он золотой.
— Да ладно тебе, Майк, я видел, как вы обнимались и целовались.
— Как брат и сестра, хорошие друзья, обнимаются и целуются. Честно говоря, она так зациклилась на своем муже, что ни у одного другого мужчины не было бы ни единого шанса.
— Чушь собачья, Майк. Я видел вас обоих на рождественской вечеринке, и тот поцелуй, которым вы обменялись, не был братским поцелуем.
— Верно, но это ничего не значит. Муж обещал ей, что приедет, но так и не появился. Она была в бешенстве и вдобавок выпила. Когда она наконец смирилась с тем, что муж не появится, то схватила меня и сказала: — Чёрт возьми, это праздничная вечеринка, и кто-то собирался поцеловать меня под омелой, и если это не будет Джерри, то это будешь ты. — Это было единственный раз.
— Мне трудно в это поверить.
— Ты хочешь знать, насколько она помешана на своем муже? Знаешь, все эти отгрузки и получение сверхурочных, которых все стараются избежать? Она же работает каждую минуту, чтобы купить ему на день рождения лодку для игры в Басс. Большая часть того, что мы с ней делаем, — это она спрашивает меня о размерах двигателя, рыбоискателях и обо всем остальном, чем она планирует оснастить лодку. Я просто надеюсь, что парень понимает, какой драгоценный камень он в ней нашел. Давай поторопимся, у меня только до семи площадка для игры.
Когда они ушли, я сел на деревянную скамью перед шкафчиками и уставился в стену.
Боже мой! Что я наделал. Я совершенно неправильно истолковал происходящее, а затем позволил себе взвинченному выйти из себя. Я сделал то, что, как я ошибочно полагал, сделала Пэтти, — я изменял. Я действовал за спиной женщины, которая любила меня, и обманывал, и не один раз, и с многими женщинами. Единственным спасительным фактором было то, что я не стал попрекать Пэтти: — Ты, мол, изменяешь, так я буду изменять вдвойне.
Пэтти не знала, что я изменял и что, очевидно, больше не собираюсь этого делать. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину перед ней, хотя она никогда об этом не узнает.
Но ничего не вышло. Я просто не был тем парнем, который мог бы изменять, а потом идти по жизни, притворяясь, что всё в порядке. Я так мог себя вести до тех пор, пока думал, что останусь с Пэтти, но как только я узнал, что она мне верна, то это всё изменило. Я не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. Я даже не мог заставить себя заняться с ней любовью, потому что прикосновение изменщика к ней осквернило бы её. Я действительно разрушил свой брак и испортил свою жизнь.
Это было очень глупо. Всё, что мне нужно было сделатьв своё время, это просто подойти и сказать: — Вот что происходит, и вот почему я так думаю, — и мы могли бы всё обсудить. После подслушанного разговора в раздевалке, я не сомневался, что было разумное объяснение и для чемоданов в её багажнике, но я же никогда не давал ей шанса объясниться.
Я был в полной заднице. Я не мог смотреть ей в лицо. У меня не хватило смелости сесть и рассказать ей, что я сделал и почему. Я был трусом и сделал то, что делают трусы, — сбежал.
Я пошел к своему боссу, сказал ему, что поймал свою жену на измене и собираюсь двигаться дальше.
— Мне нравится компания и нравится работа, которую я выполняю, и если у вас есть вакансия где-то еще, я хотел бы перейти туда. Если нет, то, наверное, мне придется подать заявление.
Он снял телефонную трубку, позвонил, и вот я уже был на пути в Колорадо. Я сказал ему, что моя жена, вероятно, будет искать меня, чтобы причинить мне неприятности, и я попросил сказать ей, что я ушёл без предупреждения и что он понятия не имеет, куда я делся.
На следующий день, пока Пэтти была на работе, я погрузил все свои вещи в пикап. В последнюю минуту я написал простую записку — «мне очень жаль» — и положил её на кухонный стол. Для неё это, конечно, было отвратительно, но со временем она справится. Она заслуживала лучшего, чем я. Она сможет получить развод как «брошенная» и жить дальше.
************************
Это случилось четырнадцать месяцев назад, и за эти четырнадцать месяцев не проходило и дня, чтобы я не думал о Пэтти и о том, что у нас было и я так глупо разрушил. К счастью, у меня было много работы, работа занимала мои мысли и руки по десять-двенадцать часов в день, но ночи убивали меня, а просыпаться утром в одиночестве было убийственно.
Когда я впервые пришёл на новую работу, то решил пойти после работы в бар и утопить свои печали, но это быстро прошло. Ходить на работу каждое утро с похмелья было не очень хорошо, да и пиво разрушало всё, что сделали для меня спортзал и бег. Поэтому я сел в фургон, нашел местный тренажёрный зал и начал приводить себя в форму.
Пробыв там полгода, я заметил несколько женщин, которые, казалось, проявляли ко мне интерес, но я не проявлял инициативу. Моя голова всё ещё была полна мыслями о Пэтти, и я не знал, наступит ли когда-нибудь день, когда я смогу думать о другой женщине.
*******************************
Я открыл выписку из «Коноко» и увидел, что переплатил и получил кредит, поэтому порвал её и бросил в мусорную корзину. Я не стал открывать заявление на визу; я чертовски хорошо знал, что у меня нет кредита на этот счёт, и я не буду делать платеж до следующей зарплаты, поэтому я положил его в карман. Я поднял письмо от Пэтти и уставился на него. Я поднес его к носу и представил, что чувствую её запах, а потом бросил в мусорную корзину.
— И это всё? — раздался голос у меня за спиной. — Ты даже не открываешь письма, а просто выбрасываешь?
Я обернулся и увидел Пэтти. — Привет, Джерри, давно не виделись.
Я просто уставился на неё. Я не мог даже убежать, потому что она была между мной и дверью.
— Кто прикусил тебе язык? Впрочем, нечему удивляться. Ты всегда был немногословен. Я получила два слова, когда ты ушел, и даже не …