в себя, я обнаружила что лежу на груди у мужчины, его орудие во мне всё такое же твёрдое, а сам он гладит меня по голове, удерживая моё тело от падения во время оргазма. Увидев, что я пришла в себя, он сказал:
— Теперь моя очередь.
Он подхватил моё тело, такое слабое после оргазма, встал с кресла и, не выходя из меня, отнёс к ближайшей стене. Своим крупным телом вдавил меня в стену так, что я дышать могла с трудом и, удерживая на весу с широко раздвинутыми ногами, начал двигаться. Я обняла его за шею, помогая, и смотрела в глаза, пока его поршень мощно ходил во мне. Сейчас я просто наслаждалась близостью и тем, что доставляю ему столько удовольствия. Не отрываясь от его глаз я шептала ему что-то, выражая свою нежность:
— Да, мой хороший, трахай меня… Я вся твоя… Не останавливайся, мне так хорошо с тобой… Делай со мной, что хочешь… Да, давай глубже… Ты такой большой… Мой хороший, проткни меня… Порви меня… Я твоя девочка, твоя самка… Я принадлежу тебе… Наполни меня… Да, так хорошо…
От своих же слов я опять завелась и начала перемежать свою речь страстными стонами, от чего он начал двигаться во мне как бешеный. Моя киска горела огнём, но сейчас это не имело значения. Я никогда не думала, что могу отдаваться настолько полно, с таким пылом и страстью, но это происходило. Наконец, он пришпилил меня к стене и с непередаваемыми звуками начал изливаться внутрь. Чувствуя пульсации его члена в себе, я снова ощутила себя самой желанной и меня тут же накрыло мощным оргазмом.
Некоторое время мы находились в тех же позах, не в силах пошевелиться. Затем он отлепил меня от стены и отнёс в ванну, вызвав усмешку: где-то уже такое точно было. Там он снял с меня платье, включил душ и начал смывать с меня пот и наши перемешавшиеся выделения. Потом смотрел, как из меня снова, уже второй раз за день, вытекает его сперма.
А я лежала, полностью раскрытая перед ним и балдела от его заботы. Он взял гель для душа и начал намыливать меня, тщательно исследуя все уголки моего тела. Я закрыла глаза и полностью отдалась этим ощущениям, таким необычным, таким успокаивающим. Это было похоже на самый нежный массаж, где массировалось всё моё тело, без стеснения, без скромности. Он мыл меня и одновременно гладил, а я растекалась под его чуткими и сильными руками.
К реальности меня вернул его голос:
— Вот, теперь ты чистенькая. Мне тоже нужно помыться. Нехорошо выйдет, если Катя почувствует на мне вкус другой женщины.
Теперь уже я мыла его, исследуя его тело и гладя ноги, живот, плечи и, конечно же, орган, подаривший мне столько удовольствия. Член мужчины сжался и не выглядел так грозно и возбуждающе. Я с интересом исследовала и его, гладя и пытаясь придать твёрдость. И даже подумала попробовать помочь ротиком, вдруг на этот раз понравится. Но мой мужчина остановил меня, сказав, что сегодня уже не получится. Мы вытерли друг друга большими полотенцами, и он отнёс меня спать. Заснула я сразу, уставшая и удовлетворённая.
Утро для меня началось с тишины. Тишина в мыслях, тишина и покой в теле и тишина в доме. После вчерашнего вечера мне было хорошо и спокойно, тело было наполнено энергией. А ведь во время поездки я была в сильнейшем смятении, обдумывая, что же будет дальше. Сейчас же я чувствовала, что всё правильно, всё так, как должно быть. Несмотря на то, что я изменила своему мужу, а мой новоиспечённый любовник изменил моей дочери, я знала, что всё будет хорошо.
Встав с кровати, я подошла к зеркалу, осмотрела своё обнажённое тело и радостно улыбнулась: если молодой парень брал меня с такой страстью, то я всё ещё хороша… Повернувшись к зеркалу спиной, я повиляла попкой и негромко засмеялась. Потом с удовольствием сделала ежедневную зарядку, размяв тело, оделась и пошла на кухню готовить завтрак. В квартире стояла тишина, но когда я на цыпочках проходила мимо второй спальни, услышала шевеление. Я остановилась, прислушиваясь и пытаясь понять, кто проснулся. Услышала всё ещё сонный голос дочери:
— Доброе утро, мой хороший.
И в ответ — бодрый мужской голос:
— Доброе утро, солнце.
Значит, Катя только проснулась, а вот мужчина уже давно не спит.
По-хорошему, мне надо было уйти, но мне стало невыносимо любопытно, как у них проходит утро, поэтому я стояла и слушала тихие голоса за дверью.
— Неужели я вчера отключилась?
— Точно, заснула прямо в кресле. Я тебя сюда перенёс.
Звук поцелуя.
— Вы на меня не обиделись?
— Нет, конечно. Мы с твоей мамой почти сразу же спать пошли, после долгой дороги все устали.
Хм, как лихо он сократил вчерашний вечер…
— И я опять оставила тебя без сладкого. Бедненький. Нелегко тебе со мной.
— Ох, нелегко!… Будешь исправляться?
За дверью послышалось тихое женское оханье и довольный голос дочери произнёс:
— Ну куда ты руки суешь, извращенец?
— Хм, а с каких пор домогаться своей женщины стало извращением?
— А вдруг мама услышит, чем ты тут со мной занимаешься?
— А ты, значит, со мной этим не занимаешься?
— Не занимаюсь. Всё, убери руки… Убери, я сказала.
Женское хихиканье.
— И эту штуку тоже убери. Приличным девушкам не пристало её трогать.
— Ну так не трогай, я сам всё сделаю.
Тихий шлепок и смех.
— Милый, ну правда, мы же не одни в квартире.
— Даже если твоя мама нас услышит, она только порадуется, что её дочери так хорошо. Помнишь свою любимую порнушку, где другим девочкам хорошо? Ты же радуешься за них? Причём КАК радуешься…
— Да, но это всё-таки мама! А я — примерная девочка.
Шутливо-разочарованный мужской голос сдался:
— Эх, совсем ты меня не бережёшь…
Они завозились и затихли, видимо, устроившись поудобнее. Я собралась тихо уйти, чтобы не попасться, но тут услышала посерьёзневший голос дочери.
— Если уж ты вспомнил о тех девочках… Ты же помнишь, как я возбуждаюсь от того видео?
— Ещё бы мне не помнить!
— И мне так неловко от того, что я не могу удовлетворить тебя полностью… Самой-то мне много не надо… И ты мне действительно делаешь так хорошо… Я тут давно над этим думаю и придумала… А что, если ты будешь делать так же хорошо… Ещё одной девочке?
— Чего?
У меня возник точно такой же вопрос, когда я это услышала.
За дверью женский голос затараторил:
— Ну ты же меня знаешь, я совсем не ревнивая. И я подумала. Если ты соблазнишь ещё одну девочку и будешь делать этой шлюшке хорошо, то и тебе тоже будет хорошо. А мне будет хорошо от того, что тебе хорошо и этой шлюшке хорошо. Тем более, я прекрасно знаю, как именно ты ей будешь делать хорошо. И я не буду мучиться от того, что ты ходишь неприласканный. А ещё я могла бы иногда смотреть на вас.
И она замолчала, оставив нас тихо обалдевать. Ошалевший мужчина протянул:
— Ничего себе, примерная девочка…
— Ну перестань!
— Только я не понял, почему сразу шлюшка-то?
— Если девушка раздвигает ноги перед чужим мужиком и сладко под ним кончает, то она — шлюшка.
— Тааак. А если не кончает или кончает не сладко?
Дочь решительно ответила с полным осознанием своей правоты:
— Я кончаю сладко, и она будет!
Мужской глос осторожно спросил:
— Ты же знаешь, что ты извращенка?
— Конечно.
В комнате замолчали, явно размышляя о сказанном. В моей голове после всего услышанного ворочался большой клубок из мыслей.
Получается, я и есть эта шлюшка. Раздвинула ноги, сладко кончила, да ещё и не один раз. Но если дочь серьёзна, то это шанс, что нам не нужно будет прятаться, чтобы не разрушить их отношения. Как ни печально признавать, но сейчас я бы не смогла отказаться от этого мужчины. Значит, я действительно шлюшка. А Катя будет на нас смотреть? Как же так? Неужели моя дочь действительно извращенка? А я смогу, если дочь будет смотреть?… Но это всё же шанс на регулярный секс, не скрываясь …