Петушок мой в этот день был не слишком чистый, головка была покрыта белыми хлопьями и, стесняясь этого, я предложил ей попробовать завтра.
— Хорошо. — согласилась она — Только не здесь.
— А где?
— Давай с утра у нас в сарае. Я возьму ключ и мы там запремся. А то здесь кто-нибудь нас может увидеть.
— Ладно!
После обеда я встретил во дворе приятелей, узнал, что они ходили ловить рыбу и собираются завтра с утра опять, и проболтался с ними до вечера во дворе. Как-то хватило ума не рассказать про свои приключения с Ленкой, хотя и очень хотелось похвастать.
Утром, быстро позавтракав и тщательно вымыв с мылом своего петушка, я осторожно, стараясь, чтобы никто не увидел, прошел до сарая Ленкиных родителей, больше всего боясь, что Ленка не придет.
Дверь сарая была не заперта и Ленка сидела внутри на старом диване.
— Ты что так долго? Я уже целый час здесь сижу. — сказала она запирая за мной дверь на щеколду. — Раздевайся!
— Ты первая!
— Я уже без трусов! — и она подняла подол платья, показывая, что под ним ничего нет.
— А ты Ольгу вчера видела?
— Видела. И сказала ей, что если она сегодня не покажет тебе свою письку, то ты расскажешь про вчерашнее ее родителям.
— А она?
— Она согласилась. Я попозже за ней сбегаю.
— А зачем она нам?
— Мы ее вместе будем учить дрочить. Раздевайся!
Я, уже почти не стесняясь, снял с себя шаровары и трусы, а Ленка в это время сняла с себя платье и осталась совсем голенькая. Мы сели на диван. Я неловко обнял Ленку рукой, не зная, что мне делать дальше. Ее рука осторожно взяла моего уже стоящего петушка, несколько раз оттянула верхнюю плоть, после чего Ленка встала с дивана, опустилась на колени, взяла в рот моего петушка и стала двигать языком по головке. Необъяснимо приятное и ранее не изведанноечувство охватило меня всего. Я гладил Ленку по голове, а она сосала моего петушка. Кончил я очень бурно.
— Теперь ты мне. — попросила она.
Мы поменялись местами. Она развела ножки и я опять увидел ее киску. Осторожно прикоснувшись к клитору языком, я понял, что от Ленкиной киски пахнет духами.
— Ты что, надушилась?
— Да. Взяла у матери, чтобы тебе приятнее было.
Я стал тихонько водить кончиком языка по Ленкиному клитору. Коленки ее мелко дрожали. Дышала она прерывисто. Рука ее легла мне на голову и прижала ее к лобку. Я сообразил, что надо сильнее прижимать язык к клитору. Ленка начала тихо постанывать. Даже не постанывать, а как-то поскуливать. Я удвоил усилия, и тут она вся выгнулась, и со стоном обмякла.
— Ох! Как это приятно! — прошептала она.
Пока я занимался Ленкой, петушок мой опять встал.