По всему было видно, что маме этот Максим неприятен. Тем паче, что даже я чувствовал, даже через его большие чёрные очки, его оценивающий взгляд, медленно ощупывающий каждый сантиметр тела моей матери.
— Меня зовут Елизавета Николаевна, — наверное, на автопилоте сухо ответила мать, но таким тоном, что было исчерпывающе ясно, — аудиенция окончена.
Но на человека по имени Максим это не произвело ровным счётом никакого впечатления.
— Пива хотите — с улыбкой и с какой-то весёлой полуиздевкой он протянул матери бутылку.
— Нет, спасибо, — маму уже стала раздражать его назойливость.
— Макс, ну, ты чего там? — это были те двое, ушедшие вперёд.
— Парни!, — хохотнул зычно в голос Макс, — я кажись, нашёл!
— Да не гони , — пара ног быстро затопала по пляжной гальке в нашу сторону.
— Я серьёзно Вы только, гляньте, какая красавица , — восхищённо процедил Макс и вдруг запел какой-то весёлый мотивчик, — Ах, Лизавета Николавна, Ах, Лиза-Лиза-Лионька Ты утоли мою печаль..
Его спутники вышли на свет нашего костра. Ожидаемо, это тоже были спортивного вида высокие крепыши, разве что только моложе. Вряд ли кому-то из них было больше тридцати.
— Хм — протянул один из них, тоже изучающе оглядывая мать — красивая женщина. Но провинция, Макс. Да и сын это походу её?, — он кивнул на меня.
— Дурка ты, Коля , — беззлобно хмыкнул Макс, — это же ОНА! сразу видно, что не какая-то там шалава. Порядочная женщина. Небось, и мужу-то ни разу не изменяла., — он снова хохотнул, — это ОНА! То, что нам нужно!
Те двое густо заржали.
Я вскочил на ноги. Мама тоже.
— Молодые люди!, — гневно воззрилась мама на них.
— Лизавета Николавна, — улыбнулся ей Макс, — как вы относитесь к лёгким наркотикам, шикарному алкоголю и безудержному неистовому групповому сексу с кучей незнакомых мужчин и женщин?
Мама покраснела, как помидор. Это даже было видно в неровном свете костра. Какое-то время от такого хамства она даже потеряла дар речи. И не в силах иначе выразить свою злость, даже топнула в крайнем гневе ногой по гальке.
— Молодые люди, идите куда шли! — сердито махнула рукой.
— Да, стоящая бабенка, — хмыкнул третий, рассматривая стоящую перед ними мою маму, — есть в ней что-то, слушай. Настоящая русская женщина. А коса-то, коса!
Они не обращали ни малейшего внимания на слова мамы. А словно, специально, наигранно, чтобы позлить её или меня, продолжали обсуждать маму, как товар на рынке.
— А жопа-то какая, глянь Ухх! — тот, который Коля, стоял сбоку от мамы, возвышаясь над ней на целую голову, и как бы в подтверждении своих слов, он смачно ладонью шлепнул маму по попке. Да! Это было просто невероятно для меня! Но он вот вот запросто взял и ладонью шлёпнул маму по ягодице!
Я так и застыл. Нет, не подумайте, я не трус. Но тут, от такой неприкрытой наглости и такого напора, будто, в ступор впал. Я будто, не мог поверить, что это всё происходит на самом деле. Какой-то дикий сюрреализм. Никогда ни с чем подобным в реальности я не сталкивался. Городок наш тихий спокойный. У нас рядовая драка на дискотеке, — это уже событие всегородского масштаба. А тут
А мама гневно развернулась к обидчику:
— Да, что вы себе позволяете!! Мерзавцы!!
Все трое опять заржали. Легко, непринуждённо.