В просторной скромно обставленной комнате на низенькой софе у стены, застеленной плотным бежевым покрывалом, расположились он и она. Внимание парочки, одетой простенько, по-домашнему, было приковано к большому, во всю стену, экрану смарт-телевизора, на котором метались, разрушая вокруг себя декорации, персонажи и спецэффекты очередного «Терминатора». Давила на уши музыка, стрельба, отрывистая переводная речь.
— Фу, бред какой-то, — едва слышно за звуками с экрана сказал мужчина, — то ли дело первый или даже лучше — второй фильм.
Был хозяин квартиры высоким, черноволосым, когда-то спортивным, но потихоньку уже начавшим расплываться и наедать брюшко. Возраст его определить с первого взгляда было сложновато. Сосредоточенному и нахмуренному можно было легко дать около сорока, а белозубо улыбающийся и хихикающий над анекдотами с трудом дотягивал до тридцати.
Он отвлекся от просмотра, потянувшись к зазудевшему телефону, глянул на экранчик, определяя вызывающего абонента, поднялся с софы и отошел к широкому окну. Там буйство звуков фильма, приглушать которые ради звонка никто не стал, не было таким яростным и агрессивным.
Накоротке переговорив с позвонившим, мужчина подхватил с софы пульт и остановил просмотр. В комнате моментально воцарилась режущая ухо тишина, лишь чуть слышным фоном звучали проезжающие по улице автомобили и со смехом покрикивали где-то далеко гуляющие подростки.
— Кира, готовься, сейчас Арсэн зайдет, — сказал, улыбаясь, мужчина.
Имя гостя он выговорил с каким-то утрированным, нарочитым кавказским акцентом.
— Ты зачем так Сеню называешь? — засмеялась подымающаяся с лежанки женщина. — Ну, какой же он Арсен? Он просто Арсений.
Кира была — средней. Во всем, кроме покладистого и легкого характера. Среднего роста, не толстая и не худая, со средним — полноценной, чуть обвисшей после кормления ребенка двоечкой — размером груди, средними были русые волосы средней длины. И лицо не броское, хоть и симпатичное, но — среднее. Чуть курносое. Возраст тоже был средний. Чуть за двадцать пять. Не юная, не «старая», а как раз — посередке. На таких на улице не оглядываются. Но частенько привечают дома, в уютной кухонной обстановке сытного ужина или во время лихорадочных утренних сборов на работу.
— А пусть все думают, что у меня знакомый чечен есть, — чуть неуклюже схохмил в ответ мужчина.
— И чего в этом хорошего, — не поняла Кира и тут же уточнила: — Он с работы? Ужинать, небось, будет?
— И чего?
— Обжора твой «чечен», Миша, — в сердцах сказала молодая женщина. — И куда столько влезает при его-то размерах…
— У Сеньки всё в корень ушло, — весело захихикал мужчина.
Кира поправила легкий по теплому весеннему времени халатик и оглянулась на экран. Досмотреть фильм ей хотелось. Но…
— Я помню, на чем остановились, — утешил её Миша. — Потом с этого места начнем, а если хочешь, на перемотке с самого начала досмотрим. А я пока какую-нибудь музыку настрою для атмосферы…
И он принялся сосредоточенно перекладывать с места на место разнокалиберные флешки, разложенные на книжной навесной полке.
— Ты лучше смазку приготовь, — посоветовала, выходя из комнаты, Кира. — И софу застели, чтобы потом не мельтешить, ладно?
— Хорошо, — в спину ей отозвался Миша.
Хозяйка успела на скорую руку настрогать салат из помидоров и огурцов, разогреть вчерашние еще щи и поставить на плиту сковородку с готовыми домашними котлетами, когда в дверь позвонили, и в доме появился пресловутый «чечен».
При первом же взгляде на него понятна была недоумевающая по поводу обжорства реакция Киры. Лучшей характеристикой Арсению было детское обидное прозвище — шибзик. Мелкий, пониже не только Киры, но едва ли не любой современной девушки, исключая лилипуток. Худощавый до тощести, но жилистый, не сильный, но выносливый. Блондинистый, но блеклый, какой-то бесцветный, с жидкими редкими волосами, зачесанными на косой пробор. Неухоженный, частенько с чернотой под ногтями, иногда плохо выбритый, что при его светловолосости не очень-то бросалось в глаза, вечно с обтрепанными манжетами рубашек. Но обязательно в дешевом помятом костюмчике, при галстуке и с массивной «гайкой» цыганского золота на среднем пальце правой руки. Работал Арсений уже который год продавцом всякой разной бытовой и электронной техники в маленьком магазине от известной сетевой фирмы. Как сам хвастался, был на хорошем счету у начальства, но вот денег за свои старания получал — только-только на прожитье. Да и то сказать, магазинчик размером с небольшую квартирку, какой там может быть доход? Наверное, поэтому, а скорее всего из-за невзрачной внешности был тридцатилетний Арсений закоренелым холостяком, пожизненно не обласканным женским вниманием.
Вежливо, но скупо и застенчиво поздоровавшись с хозяевами, помыв тщательно руки, оголодалый за рабочий день гость набросился на приготовленный Кирой ужин, больше по составу и количеству блюд напоминающий обед. Полная тарелка густых щей на курином бульоне, две больших котлеты с горкой макарон, овощной салат, заправленный майонезом — всё это как-то незаметно исчезло в госте минут этак за пятнадцать-двадцать. И, судя по ищущим добавки взглядам Арсения, он насытился, но не наелся.
Все это время Кира, устроившись за столом напротив, с легким умилением смотрела, как быстро и сноровисто кушает гость. Ну, какой же хозяйке не понравится, если её стряпню будут уплетать с таким аппетитом, да еще и коротко, по делу, нахваливать?
К концу обеда на кухне появился Миша, плотно прикрывший за собой дверь в комнату. Кира слегка поморщилась на вырвавшиеся оттуда скрипяще-скрипичные звуки.
— Что за херню ты там поставил? — шутя, укорила она мужа.
— Да микс у меня был, помнишь? Мешанина, короче, беспонтовая, — пояснил Миша. — Там и Поль Мориа, и Битлы, и Сукачев с «Ольгой», и старая «Агата Кристи», даже Газманов, кажется, есть…
— Ну, нашел чем удивить, — засмеялась Кира и через стол легонько толкнула в плечо гостя: — Сеня, ты под Газманова как?
— Мне все равно, — пожал плечами Арсений. — Я же ничего не понимаю.
И верно. Не обладая ни слухом, ни голосом, он был настолько равнодушен к музыке, что даже названия популярных, а то и всемирно известных произведений и исполнителей вводили продавца-консультата в замешательство: кто такие и чем прославились, раз о них так много и часто говорят совсем разные люди? В первое время и Миша, и Кира считали, что Арсений слегка переигрывает, стремясь эпатировать окружающих своей музыкальной безграмотностью, пока не убедились — тот и в самом деле не знает, кто такие Битлы и чем славен Бетховен. А узнав о них от знакомых, тут же забывает эту ненужную для работы и лишнюю для его жизни информацию.
— Сеня, ты в ванную? — подтолкнула гостя к действиям хозяйка.
— Ах, да, — спохватился чуть разомлевший после еды «чечен». — Уже иду…
Провожать Арсения и показывать «его» полотенце было не надо. Он не первый и не второй раз появлялся в этом доме, превратившись за несколько месяцев в постоянного, «приходящего» друга семьи.
— Я тоже пошла, а ты тут прибери немного, — попросила мужа Кира. — Посуду мне оставь, я потом помою.
И она ушла в комнату. Через пяток минут в кухню заглянул Арсений: «Где? Уже там?» и тоже оставил Мишу в одиночестве.
Пожевав в охотку салатика, тот убрал в холодильник остывшую кастрюльку с остатками щей, залил водой сковородку из-под котлет, составил в мойку грязные тарелки, с удовольствием выкурил сигаретку и только потом решил заглянуть к своим компаньонам. Наверное, они там не только успели «разогреться», но и приступили к «основному блюду».
И верно. На покрытой свежей пестренькой простыней софе, распластавшись лягушкой, лежала на животе голенькая Кира. Позади, между её широко раскинутых ног, пристроился и замер, опираясь на колени и вытянутые …