Слышу где-то на улице рёв мотора, и практически одновременно с Хорнером оборачиваюсь. Нил же подбегает к стенке, и выглядывает в окно.
— Кажется это наш клиент, — бормочет он не слишком уверенно.
Незваный гость глушит мотор, и заходит в мотель. Им оказывается какой-то смуглый утырок в чёрных очках, длинными волосами и недельной щетиной. Сняв очки, этот козёл с прищуром смотрит на меня, и переводит взгляд на узкоглазого.
— Это она, — говорит он после короткой паузы.
Затем он подходит к стойке, высыпает на неё горсть фишек, и что-то шепчет угольку. Чернозадый кивает, уходит в подсобку за стойкой, и вскоре возвращается с верёвкой, рулоном клейкой ленты и приказывает мне подойти. Я в ответ показываю ему средний палец. Уголёк переводит взгляд на Нила, и коротко кивает. Не успеваю я обернуться, как придурок резко подаётся вперёд, и вырубает меня ударом приклада по затылку.
Прихожу в себя от того, что кто-то выливает мне на голову ведро холодной воды. Вода попадает в нос и рот, и я начинаю громко кашлять. Кое-как оклемавшись, обнаруживаю, что нахожусь в какой-то маленькой комнате без мебели. Руки крепко связаны за спиной верёвкой, а ноги — перемотаны клейкой лентой. Когда я поднимаю взгляд, и замечаю над собой того утырка в тёмных очках, он бьёт меня пустым ведром по голове, и отходит в сторону. Встав рядом с дверью, утырок снимает очки, и убирает их в карман рубашки.
— Знаешь меня, сука? — спрашивает он.
— А должна? — отвечаю вопросом на вопрос.
Тот хмурится, и достаёт из-за пояса серебристый револьвер.
— Ты прикончила моего друга, тварь! — буквально шипит этот придурок.
— Уверен? Я много кого прикончила. С чего ты взял, что смерть твоего дружка — моих рук дело? — резонно интересуюсь я.
Судя по тому как изменилось выражение лица выродка, мои слова ещё больше его разозлили.
— Хочешь сказать, что не помнишь Луиса?!
— А с какого перепоя я должна была его запомнить? У него был член на лбу? Или яйца на подбородке?
Очкарик совсем слетает с катушек, а мне только это и было нужно. Если бы он просто хотел меня прикончить, то сделал бы это, пока я лежала в отключке. Но нет, ему было важно, чтобы я знала за что получаю пулю. Понимая это, я специально пыталась вывести этого придурка из себя, чтобы он сделал какую-нибудь глупость. И придурок меня не разочаровал.
Будто позабыв о том, что у него в руках пушка, он тут же срывается с места, подбегает ко мне, и начинает пинать. Точнее пытается пнуть, но прежде чем успевает нанести первый удар, я делаю резкий перекат, и бросаюсь ему под ноги. Не ожидавший такого очкарик теряет равновесие, и неуклюже падает, неслабо приложившись лицом об пол. Быстро выбравшись из-под мужика, тут же сажусь сверху, прижимаюсь спиной к спине, затем быстро поднимаюсь повыше, наощупь нахожу его шею, и начинаю душить, используя связанные за спиной руки. Глядя в другую сторону, не вижу что происходит у меня за спиной, но слышу сдавленные хрипы. Душить лохматого очкарика в таком положении оказывается не слишком удобно, но хватку я не ослабляю, прекрасно понимая, что если сделаю это, то скорее всего поменяюсь местами с этим недоноском.
А он всё никак не уймётся: брыкается, и пытается скинуть меня с себя. Поворачиваю голову в сторону, и вижу, что недоносок почти дотянулся до револьвера.
— А вот хер тебе в зад, говнюк! — яростно кричу я, и резко подаюсь вперёд всем телом, утягивая голову придурка за собой.
Едва не вскрикиваю, когда этот ублюдок умудряется цапнуть меня за палец, но хватку не ослабляю. Хрипы за моей спиной становятся всё громче, а ёрзает недоносок всё более вяло. Вскоре лохматик и вовсе затихает, и перестаёт подавать признаки жизни, но я всё равно продолжаю давить на его шею, и отпускаю лишь спустя минуты полторы.
Скатившись с обмякшей туши на живот, первым делом сгибаю колени, и сдираю со своих икр сначала один, а затем второй слой клейкой ленты. Освободив ноги, пристраиваюсь рядом с мёртвым утырком, и начинаю шарить у него по карманам. В первом не нахожу ничего интересного, кроме нескольких фишек, зажигалки, и сигарет. Зато во втором обнаруживаю дополнительные патроны для револьвера, ключи от мотоцикла и раскладной нож. С его помощью наконец-то освобождаюсь от верёвок, и принимаюсь массировать покрасневшие запястья.
Развернув покойника на спину, замечаю, что лежащие в нагрудном кармане тёмные очки не разбились при падении, и хочу забрать их. Когда я достаю очки, из кармана выпадает какой-то блеклый старый снимок. Беру его в руки, и вижу на фото двух парней: придурка в тёмных очках и какого-то улыбающегося лысого смуглого паренька в военной форме. Понимаю, что это и есть тот самый Луис. Его физиономия кажется мне знакомой, но вспомнить где я видела её раньше никак не могу.
— Что, действительно не помнишь? — слышу до боли знакомый голос.
Резко оборачиваюсь, и замечаю очередной приход, принявший облик моей покойной сестры.
— Не помню, — зачем-то начинаю разговаривать с глюком.
— Тогда поднапрягись. Дарк-Рок. Поздний вечер. Хорнер куда-то ушёл, посоветовав тебе сидеть тихо и не привлекать внимания. А ты как всегда пропустила его слова мимо ушей, и решила немного развеяться.
Слова сестры освежают мою память, и я мысленно возвращаюсь в прошлое.
(пятью неделями ранее)
Распахнув дверь с ноги, захожу в полупустой кабак, и уверенным шагом следую к барной стойке, перешагивая через валяющихся на полу пьянчужек. Добравшись до стойки, не сразу делаю заказ, а сначала присматриваюсь. Поживится в этом клоповнике оказывается особо нечем, от чего и без того паршивое настроение портится ещё сильнее. Внезапно рядом садится какой-то лысый смуглый хлыщ, и ставит передо мной бутылку пива.
— Привет, красотка. Скучаешь? — интересуется он.
Ничего не отвечаю, продолжая молча исследовать содержание полок за спиной бармена.
— Меня зовут Луис, — представляется лысый.
— А меня никуда не зовут. Я сам прихожу без спроса куда захочу, — ворчу в ответ.
Лысый кретин посмеивается. Видно, что мои слова его искренне позабавили.
— А ты смешная. И симпатичная. Особенно на фоне местных страшил.
Против воли улыбаюсь. По поводу страшил придурок верно подметил. Бабы в Дарк-Роке были страшны как троглодиты. Однако стоило Луису снова заговорить, как поднявшееся было настроение снова рухнуло.
— Мы с другом тут проездом, и скоро сваливаем из этой дыры. Паршивенький тут городок, да и…
— Заканчивай трепаться о ерунде и переходи к делу, или просто заткнись! — нетерпеливо перебиваю я Луиса.
Лысый усмехнулся, и молча высыпал передо мной несколько фишек.
— Это за час. Проявишь себя с хорошей стороны — подсыплю ещё немного, — говорит Луис.
Сжимаю руки в кулаки. Дожили. Какой-то хрен, которого я знаю пару минут, пытается снять меня как шлюху. К тому же очень дешёвую, судя по количеству фишек.
— В жопу их себе засунь, — говорю я, затем смахиваю фишки со стойки, и те падают на грязный пол.
Луис тут же изменился в лице, и схватил меня за руку.
— Не надо так со мной, потаскушка. Я тебе по-хорошему покувыркаться предложил. А могу ведь и по-плохому. Только тебе это очень не понравится. Не люблю драть сухих сучек, но ради тебя могу сделать исключение!
Надо же, какие мы обидчивые! Этот хрен явно привык ни в чём себе не отказывать. Прямо как и я. Мысль о том, что я встретила родственную душу, оттесняет желание выпустить лысому ублюдку кишки прямо здесь и сейчас, благо ножик у меня всегда под рукой. Вместо этого я решаю действовать более тонко, и одариваю ублюдка приторной улыбочкой.
— Ладно, романтик. Уговорил.
Луис тут же успокоился, и отпустил мою руку, как бы говоря «Так бы сразу».
— Но лишь при одном условии, — спешу огорошить лысого.
— Что ещё за условие? — хмурится Луис.
Поворачиваю голову влево, и киваю в сторону невзрачной девчонки, орудующей метлой …