— Ох, Варя, не знаю даже. Так тяжко порой бывает, хоть на стену лезь.
— Наташа, ты только не ругайся, пойми меня правильно …
— Что ты Варя, — испуганно замахала руками Наталья, — об этом и речи быть не может. Племянник он мне, хоть и двоюродный, но все равно родственник близкий. Грех это.
— Грех то грех, но ты ж заболеешь от такой, одинокой жизни, совсем без мужика. Да и не такой уж он близкий тебе родственник. Двоюродный племянник, это, все-таки, не родной.
— Да, мне уже сейчас плохо, но что я могу сделать? Не с ним же начинать прелюбодействовать?
— Наташа ты можешь конечно терпеть, но я советую тебе не быть такой щепетильной.
— Варя, я не знаю пока ничего. Мне даже подумать об этом стыдно.
— Думай. Но, на твоем месте я бы не стала терпеть.
2. Соблазнение
Посмотрев в сторону сеновала, где, как она была уверена, находится Вадик, девочка расстелила на траве одеяло и легла, подставляя тело под жаркие лучи летнего солнца. Заведя руки за спину, она расстегнула лифчик и вытащив его из-под себя, прижалась голой грудью к теплому одеялу. Они были дома одни, но Лена не боялась его.
Недавно, она подслушала беседу мамы и тети Наташи об «этом». Мама призналась, что дала Вадику. Интересно, что он сейчас думает об этом? Переживает, скорее всего, что у него, ничего толком не получилось. Бедненький.
Маму она, ни сколько не осуждала. Она женщина и ей плохо жить без мужчины. Любе, хотя она еще девушка, и то часто хочется. Когда очень уж сильно хочется, она ласкает себя, доводя до оргазма. Это приятно и успокаивает, снимая на время сексуальное желание. Любопытно, как делают это мальчишки? Как они управляются со своей длинной, твердой штукой? У Вадика она такая большая и длинная. Когда Люба схватила ее, она была такая твердая.
Разомлев на солнцепеке, она незаметно задремала и проснулась от его прикосновения. Увидев, что она открыла глаза, Вадик схватил ее за плечи и покрыл жаркими поцелуями ее спинку. Но, разомлев на солнцепеке, она и не думала протестовать и мешать ему.
Запах ее разогретой солнцем кожи опьянял его. Целуя ее спинку и плечики, он постепенно спускался ниже и отогнув край плавок, страстно поцеловал в горячую вершинку ягодицы. Люба вздрогнула и чуть было не замурлыкала от удовольствия. Покусывая и целуя попку, Вадик все больше отклонял перемычку плавок. Зарывшись ртом между ягодицами, он поцеловал девочку в темное пятнышко попки.
— Вадька! Какой ты сумасшедший! – Ахнула она и забыв, про свои наполовину стащенные плавки, резко перевернулась на спину и тотчас поплатилась за опрометчивость. Губы парня жарко впились в щелку между маленькими складками припухших половых губ. Ахнув от стыда и внезапности, она приподнялась на локтях и дрожа всем телом, смотрела, как он пылко целует ее «там».
Его поцелуи пьянили ее, он словно высасывал из нее силы. Одуряющая слабость и нега навалились на нее и она без сил повалилась на спину.
Резким рывком, он внезапно сорвал с нее плавки и скользнув по ее телу, накрыл своим дрожащим от страсти горячим телом. Люба струхнула, и поняла, что допустила непоправимую ошибку, за которую, сейчас, расплатится потерей невинности. Она сама хотела этого, но, ни за что бы, не созналась ему, что согласна дать. Твердый член Вадика, уперся в ее щелку и быстро вонзившись, заставил ее вскрикнуть от боли.
— Прости. Я сделал тебе больно?
— Ты сделал меня женщиной, — всхлипывая, пояснила она.
— Так ты была девушкой?
— Была. Можешь теперь гордиться, что стал моим первым мужчиной.
— Прости, я не подозревал, что ты…
— Молчи. Понимаешь, сама я тоже хотела этого.
Природный инстинкт женщины подсказал ей, что нужно делать. Ее бедра согласованно двигались в такт толчкам члена.
— Вадик! Вадик! Ох, Вадик! – жарко шептала она, страстно подмахивая ему. Издав долгий стон, она вздрогнула, вытянулась под ним и несколько раз содрогнувшись, с облегчением выдохнула. – Все-е-е.