Мы ввалились в Верину квартиру с дождя, промокшие до нитки. С Маринки просто лило, и она уговорила Веру разрешить ей принять душ, а чтобы просушить одежду дать ей какой-нибудь халатик.
Вера выполнила Маринину просьбу, и Маринка побежала в ванную. Только тут мы поняли, что Маринка нас провела: душ и сухая одежда — это лучшее, что может желать человек после такого дождя.
Вера сняла куртку. Под ней была белая рубашка — вся мокрая. Через ткань проглянули большие груди с упругими сосками. Верка как-будто бы засмущалась, но тут же вдруг обратилась ко мне:
— Нравится?
— Нравится, — сказал я.
— Хочешь потрогать? — заулыбалась Вера и приблизилась ко мне. Ее рот приоткрылся и она впилась в мои губы долгим поцелуем. — Ну, давай, пососи мне груди, поиграй с ними.
Я положил ладони на Веркины шары. Сиськи были теплые и почти твердые. Тогда я рванул ее рубашку в стороны — пуговицы разлетелись и передо мной предстали Веркины телеса. Я помял немного их руками а затем взял в рот правый сосок. Верка замурлыкала и, обхватив руками мою голову, стала ее нежно гладить.
— Ты неплохо лижешь, — сказала она мне, дай-ка я у тебя тоже полижу.
Она сняла с меня футболку и стала лизать мне соски: сперва один, потом другой. Ее лицо опускалось все ниже, вот она уже бурит своим шустрым язычком мой пупок. Признаюсь, я изрядно возбудился, да и руки ее не дремали — гуляя языком по моему телу она успела расстегнуть мои джинсы и достать из трусов набухший член.
— О, какая у тебя толстая писька! — заурчала Верка. — Она, небось еще и вкусная!
С этими словами Верка сдвинула крайнюю плоть и на свет выглянула головка. Вера лизнула ее с разных сторон, прошлась своим шершавым язычком по уздечке и, наконец, взяла ее в рот.
— Ммм! — застонала Верка и ее растрепанная голова заходила вперед-назад по моему члену как по оси. Теперь она стояла передо мной на коленях в одних колготках и интенсивно делала минет. Ощущения просто фантастические, да еще ее здоровые качающиеся груди терлись о мои ноги. Я приспустил джинсы и трусы и стоял уже совсем голый. А Верка все плотоядно мычала и качала головой, только изредка выпуская мой член из своего теплого ротика, да и то лишь для того, чтобы полизать мне яички, которые она все время массировала руками.
Я взял ее голову за уши и стал задавать ритм, который мне больше нравился. В какой-то момент мы слились, и я почувствовал, что сейчас кончу. Я быстро выдернул из жадного Веркиного рта свою палку и крикнул:
— Открывай рот!
Верка чуть откинулась назад, разинула свою пасть, схватила в кулак мой готовый уже разорваться орган и принялась бешенно его дрочить. При этом она стонала так, будто собиралась кончить сама.
Наконец, я закричал и выплеснул три густых заряда густой белой липкой спермы. Первые два почти целиком попали Верке в рот, и лишь пара капель на верхнюю губу и подбородок. А вот к третьему выстрелу прицел немного сбился, так как Верка хотела снова засосать мой кончающий член своим ртом. Поэтому третья струя забрызгала Вере весь лоб, брови и даже немного волосы у левого ушка.
Так и не добравшись повторно губами до моего члена, Верка вдруг упала спиной в мягкое кресло и запустила обе свои руки под колготки. Она бешенно натирала клитор и почти кричала от удовольствия. Она даже не почувствовала, как я спустил с нее колготки и трусики до щиколоток, чтобы посмотреть, как она онанирует. Наконец, взвизгивая, она тоже забилась в оргазме и ее мокрые руки бессильно свесились по сторонам кресла. Все ее лицо было в сперме, ниже колен бесстыдно раздвинутых ног натянулись мокрые колготки, а из щелки между ног стекала на кресло слизь.
Я понял, что по крайней мере на какое-то время Вера останется некоммуникабельной, одновременно почувствовав, что мне нужно отлить. Забыв, что я в чем мать родила, я направился к туалету, как вдруг из ванной комнаты, находившейся рядом, вытирая голову махровым полотенцем, в распахнутом халатике вышла Марина. От неожиданности она вскрикнула, уронила полотенце и закуталась в халат. Мне тоже стало неловко, отчего я аж остолбенел. Взгляд Марины упал на мой обессилевший член и на лице ее высветилась обида.
— Тебе что, совсем меня не хочется? — сказала она и вдруг скинула халат. Ее чистое только что вымытое тело было шикарно: маленькие твердые груди, узкая талия, большущая попка, длинные стройные ноги.
— Ах ты импотент! Тебя надо наказать, — заявила вдруг Маринка. — Ты должен целовать мне ножки, да как следует! Становись на колени!
Я почему-то послушно опустился, дотянулся губами до ее стопы и чмокнул ее.
— Без души целуешь, — обиделась Марина, — давай-ка взасос!
Я снова повиновался, припал широко открытым ртом к ее коже и, немного втянув в себя, чуть поласкал языком. Кожа Марины была гладкая и загорелая. Маринка еле слышно застонала, и рука ее непроизвольно опустилась на лобок.
— Вот уже лучше. Теперь пальчики пососи, — и она чуть приподняла ножку. Я охотно выполнил ее просьбу: пососал ее большой пальчик, а затем взял в рот всю ее ножку. Тут я принялся делать те же движения, что и Верка, когда удовлетворяла меня ртом. Маринка закатила глазки и принялась тихонько ласкать себя. Было видно, что между ног у нее уже стало влажно.
— Милый, да, еще вот так, — тихо стонала она, — ласкай меня.